Книга Театр тьмы, страница 88 – Татьяна Ван

– Мистер, отойдите, пожалуйста! Дайте пройти санитарам!

Отойдя от мужчины в белой амуниции, Бейл перевел затуманенный взгляд на санитаров, которые несли на носилках парня, тело которого превратилось в уголь, и он выл от боли, как хищный зверь.

– Где мой сын?..

Чарльз начал озираться по сторонам, зажав ладонями рот, чтобы не закричать от ужаса. Он не понимал, что ему нужно делать, куда бежать. Врачи и санитары грузили пострадавших в машины «Скорой помощи», чтобы потом, когда те умрут, вернуть тела надзирателям тюрьмы для безымянного захоронения.

– Пожар начался вечером в корпусе с новоприбывшими заключенными и заключенными, ожидающими суда, – кто-то громко заговорил возле Бейла. Кажется, молодая женщина. – По предварительным данным, очаг возгорания находится в 11-й камере. Заключенные, которые в ней находились, погибли сразу. Уже после огонь и дым перекинулись на другие помещения.

Голос замолчал, а потом громче произнес:

– Ден, вот тут мы сразу вставляем телефонный разговор с начальником тюрьмы, где он сказал, что они обязательно проведут расследование, хотя и так понятно, что пожар – случайность.

Журналисты. Стервятники. Бейл злобно оскалился и сплюнул на землю. Его глаза заслезились от едкого дыма, горло запершило. Захотелось дотронуться до глотки и располосовать ее до крови. Мужчина закашлялся. В этот момент мимо него пробегал надзиратель с кипой бумаг.

– Остановитесь! – закричал ему в спину Чарльз. – Остановитесь, прошу!

– Что, мистер? – резко спросил надзиратель, на форме которого значился бэйджик с фамилией Тэйлор.

– Пожалуйста, вы не знаете, что с моим сыном… с Кристофером Бейлом? Он попал к вам неделю назад.

Надзиратель молчал, тяжело дыша. Он смотрел на Бейла, не зная, что ему ответить.

– Его камера? – все-таки спросил Тэйлор.

– Я не знаю…

– Твою мать, – огрызнулся надзиратель, достал фонарик и начал просматривать стопку бумаг. – Как его зовут?

– Кристофер Бейл.

– Кристофер… – руки у надзирателя тряслись. – Вот.

– И?

– 22-я камера. Я не знаю, что с ним. Возможно, он еще жив, но… я не знаю, простите.

Сорвавшись с места, мужчина убежал в неизвестном направлении.

«Возможно, он еще жив», – про себя повторил Чарльз. Но надежда, полученная из рук надзирателя, оказалась ядом. Из-за нее отец пошел на неоправданный риск. Видя, что санитары и врачи ползают как улитки, он сам решил найти и спасти сына.

– Кассандра, дорогая моя, я вытащу нашего мальчика. Я защищу его, как и обещал тебе. – Прошептав это, Чарльз накинул на голову пальто и побежал к главным воротам тюрьмы. Его никто не заметил: ни когда он оказался на территории, ни когда забежал в полыхающий огнем корпус.

Позже обугленное тело художественного руководителя театра «Кассандра» обнаружил один из пожарных. Чарльз лежал в обломках, но еще дышал. Жажда мести подпитывала его сердце и мозг, не давая им умереть.

Лондон, 2019

– Люди недооценивают чувства мести и злобы. Они считают, что миром правит любовь и добро, – Чарльз загоготал в приступе смеха, а по моей коже прошлась волна мурашек. – В книгах пишут, что любовь спасает человека; что любовь не дает солдату пасть в бою; что любовь вытаскивает людей с того света. Нет, Сара, не любовь. Месть. Я не погиб в пожаре сразу только по одной причине – я вспоминал лицо Эмили Томпсон каждый раз, когда собирался сделать последний вдох под обломками. Я поклялся, что выживу, чтобы увидеть, как будет умирать эта чертова журналистка, это подобие человека!

– Вы сильно сгорели? – спросила я с подозрением.

– Девяносто процентов тела. Ожоги четвертой степени. С меня в прямом смысле этого слова слезла кожа. С такими травмами люди умирают сразу, а я прожил еще час. И этот час стал решающим в моей судьбе, – заметил Чарльз. – Знаешь, при жизни я был не особо верующим, после смерти жены и брата Кристофера и вовсе начал считать религию фарсом. Но после пожара в тюрьме я нашел в себе силы поверить во Всевышнего и его мир. При этом я нашел свою веру. Веру в Дьявола и веру в Ад. Пока меня везли в больницу, в предсмертной агонии я взывал к темным силам, чтобы они подарили мне возможность отомстить журналистке. Представлял Эмили Томпсон и взывал к Дьяволу – я умолял его услышать меня и прийти ко мне. Никогда прежде я не был так искренен в своей молитве. И что ты думаешь? А, Сара?

Чарльз довольно улыбнулся, а я сипло вздохнула, не зная, что ему ответить.

– Он услышал меня. Сила моих убеждений и сила мести заставила его поверить в мои намерения. Мне поверил один из приспешников Ада, сам Аластор ^[34], – наконец продолжил рассказ художественный руководитель. – Санитары оставили меня в проходе больницы, куда привозили всех пострадавших. Я уже знал, что среди обугленных тел нет Кристофера. Я знал, что он заживо сгорел в своей камере. Предчувствие. Оно меня не обманывало.

Чарльз замолчал, глядя на ковер. Он сидел так не больше нескольких секунд, как в трансе, а потом низким голосом произнес:

– В пожаре я потерял зрение. Поэтому я не видел Аластора. Но мне и не нужно было его видеть. Я чувствовал темные силы. Демон прислал ко мне из самого ада своего слугу – черного ворона. Я уже терял связь с реальностью, на меня накатывали невообразимые приступы боли, но я держался. Держался изо всех сил, с каждой минутой чувствуя Его приближение. Я услышал хлопанье крыльев. Хлоп. Хлоп. Хлоп. А потом ворон громко и истошно каркнул. Это стало знаком. Демон согласился помочь. Прилетев, птица села мне на грудь и, когда я сделал свой последний вздох, забрала мою душу, чтобы переправить ее в преисподнюю.

Лондон, 1964 год

В больнице, заметив, что Чарльз Бейл уже не дышит, его тело отвезли в морг. Врачи не знали ни его имени, ни места жительства, ни где он работает. Перед ними лежала бездыханная безликая плоть. Врачам потребовалось около двух дней, чтобы установить личность умершего. В этом им помог надзиратель Тэйлор, которого встретил Чарльз перед тем, как кинуться в огонь. Мужчина, записывающий число пострадавших, узнал художественного руководителя по пальто. Толстая ткань свисала с каталки. Такой, кроме как у него, в ту роковую ночь ни у кого не было.

– Господи, – просипел надзиратель, когда понял, что именно этот человек спросил его о судьбе своего сына.

– Что, Тэйлор, узнал его? – спросил напарник. – Мы не можем ума приложить, кто этот мужчина и как он оказался внутри тюрьмы во время пожара.