Онлайн книга «Парфюм для студентки»
Они счастливы… У них есть все! Любовь! Семья! Дом… А у меня нет этого! И все из-за человека, за которым я сейчас наблюдаю в экране телевизора. — … в наше время не хватает частных клиник в которых бы проводились необходимые процедуры бесплатно. Процедуры, которые многим не по карману. Именно для этой цели и был открыт фонд «Мария»… — продолжает Воронцов — … Иногда жизнь дороже денег… Иногда жизнь дороже денег… И ведь это правда… Но видимо жизнь моих родителей не была дороже денег…» — Ева, — зовет меня Ксюша — Я уже разобралась с овощами. — Молодец, — говорю ей и закрываю контейнер крышкой. Сажусь на раскладную скамейку и бросаю взгляд на Воронцова с мальчишками. — Правда он красивый? — спрашивает меня Ксюша, присев рядом на другой стул. — Кто? — спрашиваю ее. — Мой дядя. — Кирилл? — смотрю на нее, и она кивает — Красивый… А зачем скрывать это? Ради упрямства? Я считаю его красивым и этот факт ни на что не влияет. Просто факт, как если бы я сказала, что у Воронцова есть уши. — Ты ему нравишься, — говорит мне племянница Воронцова. — Не думаю, — улыбаюсь ей. Все же дети во всем и везде видят любовь. Даже в там, где ее никогда не может быть. И между теми, кто никогда не будет вместе. Между теми, кто никогда не полюбят друг друга. — Я знаю его очень хорошо, — убеждает меня Ксюша — И ты ему точно нравишься. С тобой он другой. Наивная… Он со мной обычный… Ничего особенного. — Ты говорила, что хочешь вокалом заниматься, — перевожу тему. — Сделаем вид, что я не заметила, что ты не хочешь об этом говорить. Вернется к этому разговору, когда ты сама поймешь, что он тебя любит. Да, я хочу заниматься вокалом. — Хочешь, могу сейчас с тобой позаниматься? — предлагаю ей — Моя мама была преподавателем музыки и в детстве много со мной занималась. — Ты умеешь петь? — удивленно смотрит на меня. — Слегка, — смущенно отвечаю. — Спой! — требовательно просит она. — Я не помню ни одной песни…, - отнекиваюсь. — Любую! — просит меня Ксюша. И я начинаю петь то, что на душе. В этом нет рифмы, лишь слова. — Я забываю какого любить… Я забываю, как мечтать… О счастье, о семье. Любить нельзя… Убить нельзя… Нельзя мне ничего, что счастье принесет. Я навсегда теряю свет… Лишь знаю, что такое тьма. Она съедает изнутри. Не оставляет ничего… Любить нельзя… Убить нельзя… Нельзя мне ничего, что счастье принесет. — Вау, — произносит Ксюша и пару раз хлопает ресницами — Научи! Научи и меня! Кирилл — Смотри, — кричит мне Никита — клюет. — Тише! — шикает на него мой второй племянник — Громче Ксюхи кричишь! Усмехнувшись, разворачиваюсь, посмотреть, что делают девочки. Стоя друг напротив друга с открытыми ртами и махаю руками, издавая нечленораздельные звуки. Чего это они? Заболели? Кто кого заразил? Ксюша Еву? Или Ева Ксюшу? Но в адекватности обеих теперь сомневаюсь. — Присмотрите, — говорю племянникам и иду к девочкам. — А теперь попробуй «РООООООО», — слышу издали завывания Мицкевич — Не стесняйся широко открыть рот и опустить нижнюю челюсть. — РОООО, — выполняет сказанное Евой моя племянница. — Умница, — хвалит ее Ева, — У тебя хорошо получается. Моя мама бы сказала Перфекто! — Правда? — Конечно, — подтверждает Мицкевич. — Думаю, моя мама мечтала бы с тобой поработать. В тебе есть талант. — Спасибо, — радостно кричит Ксюша и обнимает Еву. — Спасибо! — Так и знал, Мицкевич, что ты что-то натворишь! — вмешиваюсь в их дуэт я. — И что я натворила? — разворачивается ко мне. — Про шашлык забудешь! — говорю ей. — Точно! — восклицает она и бежит к мангалу. Взявшись голыми руками за шпажки быстро отдергивает руку и подносит два пальца к рту. М-да уж! Кто бы сомневался… Подойдя к мангалу и взяв тряпку, поворачиваю мясо на шпажках. — Сильно? — спрашиваю Еву и без разрешения беру ее за руку, чтобы осмотреть ожог. — Не сильно, — делаю вывод, но зачем-то дуя на покраснение. — Пройдет, — тихо произносит Ева. «— Сынок, я так рада, что ты приехал с девушкой. Вы так хорошо смотритесь, и она подходит тебе, — улыбается Нинель. — Нинель, с чего ты решила, что она подходит мне? — серьезно смотрю на нее. Меня раздражает то, что она каждый раз лебезит передо мной. Притворяется идеальной матерью… Но я не простил. Не могу. — Ева красивая, умная и храбрая. Сильная девочка, — отвечает она. — Но это еще не критерии, — усмехаюсь — Ты вон тоже красива, умна и храбра, но это не помешало тебе… — Кирилл… — одергивает она меня. — В этой семье все привыкли к правде и ты привыкай. Я такой, мамочка, — допиваю кофе и выхожу из кухни. Сейчас я поеду на рыбалку и отдохну с племянниками. Я тут только ради отца, сестры и племянников. И меня совсем не волнует, что думает эта женщина насчет Евы.» — У меня в машине есть мазь, — говорю я ей и не дожидаясь ответа, иду к машине, чтобы взять ту самую мазь и затем вернуться, и обработать ожог Евы. — Не стоило, — говорит мне Ева, когда я забинтовываю ей пальцы. — Лучше перестраховаться, чем потом подцепить заразу. — Верно, — отвечает она и смотрит на мальчишек с удочками. Вижу в ее взгляде какую-то тоску и печаль. Чего это она? — Хочешь? — спрашиваю ее начнет того, чтобы пару раз закинуть удочку. — Нет, — отвечает она — я давно не была на рыбалке и боюсь, что уже даже не знаю, как это делается. |