Книга Хищная, страница 60 – Инна Инфинити

Ненавижу его.

Парень осматривается вокруг с немым вопросом. На них сейчас все очень внимательно смотрят.

— Ребят, это мой ближайший друг Илья. Мы с ним вместе учились в Гарварде. — Представляет его Кристина.

— Привет, — ответили ему все в один голос.

Этот придурок расплылся в улыбке и обнял Кристину за плечи.

— Я тот, кто знает про Крисси абсолютно все. Каждый ее грязный секретик! — Говорит нам.

Почему он называет ее «Крисси»? Что за дурацкое прозвище? Она Кристина, а не Крисси!

— Замолчи! — Морозова смеется и толкает его в бок. — Ладно, пошли в дом, — разворачивается от нас и тянет его за руку.

Но, кажется, Токареву совсем не хочется укрываться с Кристиной в пустом доме. Это меня радует. По крайней мере мое желание свернуть ему шею стало на 1% меньше.

— Эй-эй, подожди. А что у тебя тут за тусовка?

— Это не моя тусовка, Илья. Пошли, — и она снова его тянет.

— А чья?

— Моя, — говорю я и подхожу к ним, — меня зовут Максим, — и я даже протягиваю этому Илье руку.

Он замирает и с любопытством на меня смотрит. Я тоже внимательно его рассматриваю. Кажется, у меня снова начинается дежавю. Как будто я уже видел его рядом стоящим с Кристиной. Усилием воли отгоняются от себя это проклятое чувство. Мне важно не допустить, чтобы он остался с ней наедине.

— Мы с тобой знакомы, — он отвечает мне с улыбкой и пожимает руку.

— Я не помню этого.

Говорю эти слова и неожиданно понимаю, что уже очень давно их не произносил. Жизнь стремительно продолжалась и последний класс в школе ушел в историю. Но ничего. Теперь я обязательно восстановлю все события, которые тогда произошли. Что-то мне подсказывает, что в 11 классе моя жизнь была не такой скучной, как мне все рассказывали эти восемь лет.

— Понимаю, много лет уже прошло.

— Нет, я не поэтому не помню. Я восемь лет назад попал в сильную аварию и частично потерял память. Я не помню весь последний год своей жизни до аварии. И не помню людей, с которыми тогда общался.

Илья удивленно на меня уставился. Потом перевёл взгляд на Кристину. Потом снова на меня.

— То есть, ты не помнишь Кристину? — Ошарашенно спрашивает. Почему он делает акцент на Кристине? Куда логичнее было бы спросить «то есть, ты не помнишь меня?». Именно так меня всегда все и спрашивали, когда я рассказывал, что потерял память. Но он в первую очередь, интересуется, помню ли я Кристину. Странно.

— Нет. Я познакомился с ней заново чуть больше недели назад, когда она вернулась в Россию, спустя восемь лет отсутствия.

Я хочу сказать последние слова, как можно более спокойно, но все равно горечь и обида вырываются наружу.

Глаза Ильи расширились еще сильнее. Он повернулся к Кристине.

— Крисси, что это значит?

— То и значит, Илья. Максим забыл меня в прямом смысле этого слова. Мы знакомились заново.

Токарев несколько секунд молчит, а потом выдавливает из себя:

— Охренеть! Просто охренеть!

— Ладно, Илья, пойдём в дом, — она снова пытается его утащить.

— Кристина, — останавливаю ее, — зачем ты так настойчиво хочешь увести отсюда своего друга? Оставайтесь.

— Да, Крисси, давай останемся, — протянул Илья. — А что вы отмечаете?

— У меня с моей невестой Ольгой через неделю свадьба. У нас что-то типа предсвадебной вечеринки.

В этот момент подошла Оля и взяла меня под руку.

— Привет, — с улыбкой сказала она, — Я Оля.

— Привет, — ответил ей Илья.

— Мы тут играем в «Правду или действие», — подала голос Кузнецовская кукла, — будешь с нами?

Илья засмеялся.

— Это главная игра нашего с Крисси студенчества. Конечно, буду.

— Сейчас моя очередь спрашивать, — подал голос Егор, — вот как раз тебе и задам вопрос. Правда или действие?

— Правда, — не задумываясь ответил Токарев.

— Ты сказал, что знаешь все секреты Кристины. Расскажи нам один самый грязный.

А это очень хороший вопрос. Спасибо, друг. Наконец-то я хоть что-то узнаю о ее жизни. Токарев задумчиво почесал затылок, а потом обернулся к Кристине и хитро прищурился.

— Я расскажу про свои Гавайи.

Она закатила глаза, и Илья начал.

— Однажды я поехал отдыхать на Гавайи со своей девушкой. Все было прекрасно, но однажды во время нашей с ней, кхм, совместной ночи у меня раздался звонок. Телефон лежал на тумбочке у кровати, поэтому я кинул на него взгляд, не отрываясь от девушки. Звонил незнакомый номер. Сначала я хотел проигнорировать, но потом подумал, а вдруг что-то с Крисси случилось? Просто я везде был ее контактом на случай экстренной связи и однажды, когда на нее наехала машина, мне так звонили из больницы. В общем, я попросил девушку дать мне пару минут, взял трубку и услышал на том конце провода рыдающую Кристину. Она мне рассказала, что находится в тюрьме и попросила вытащить ее оттуда. Я охренел, когда услышал, что Крисси в тюрьме. Естественно, я тут же собрался, купил билет на ближайший рейс до Бостона, оставил свою девушку одну на Гавайях и полетел к Кристине. Оказалось, что она так же, как мы сейчас, играла в «Правду или действие» и какой-то идиот загадал ей украсть в магазине бутылку вина. Крисси воровать не умеет, поэтому ее тут же поймали, вызвали полицию и увезли в обезьянник. И представьте картину: я захожу вносить за Кристину залог, чтобы ее отпустили до суда, а она реально сидит за решеткой вся в слезах рядом с какими-то проститутками и реальными ворами. В общем, я вытащил Кристину, а через неделю суд назначил ей административный штраф. Но зато Кристина познала жизнь в Америке от А до Я. И в тюрьме была, и в Белом доме.

После рассказа Токарева на мгновение воцарилось молчание, а потом все взорвались от смеха. Но мне было не смешно. Меня полностью охватило неприятное чувство зависти к этому парню. Что он может легко обнимать Кристину за плечи. А я нет. Что она звонит ему в слезах и просит помочь. А мне нет. Что он в Америке был ее контактом на случай экстренной связи. А я нет. Что он знает о ней абсолютно все. А я — ничего.

Я никогда не был завистливым, но сейчас это именно то чувство, которое я испытываю, глядя на них. С ним она разговаривает, смеётся, видно, что ему она доверяет. Я же для нее абсолютно чужой человек. Даже не брат. Я ей никто. Незнакомец.

Вечер течёт дальше. Этот Илья пытается со мной разговаривать, шутить, но я не могу заставить себя отвечать ему тем же. Гребанная зависть меня душит. И ревность.

Через какое-то время Илья и Кристина уходят в беседку. Садятся там на скамейку и о чем-то очень доверительно разговаривают. На мгновение я отвлекаюсь на Олю, она что-то у меня спрашивает. Когда я возвращаюсь взглядом к ним, то вижу, что Кристина плачет, а Токарев ее обнимает и гладит по голове.