Онлайн книга «Связанные любовью»
|
– Вы меня осуждаете? – спросила я, глядя на него с вызовом. – С какой стати мне вас осуждать? Вы большая девочка и знаете, что делаете. Просто будьте осторожны! Это опасные люди. – Опасные?! Ну, Лыткин-старший – возможно, но Петя?! – И Петя. Не обольщайтесь: он вовсе не такой белый и пушистый, как вам представляется. Он сын своего отца, помните об этом. Берегите себя. Этот разговор меня озадачил: Джуниор казался мне вполне безобидным существом, но довольно скоро я поняла, что в словах Челинцева есть доля правды. Однажды вечером мы с Петей лениво валялись на его огромной кровати – он только что долил мне красного вина в бокал, как вдруг замер, прислушиваясь, и поставил на пол бутылку. Я ничего особенного не услышала, но он вскочил и стал лихорадочно натягивать брюки: – Отец пришел! – И что? – спросила я. – Мне прятаться в шкаф? Но Петя даже не улыбнулся на мою шутку: – Оденься. Потом спускайся, я вас познакомлю. Да, пока одеваешься, вызови такси, ладно? Тебе лучше сразу уйти, а то это надолго. – Петь, так, может, мне лучше вообще не выходить? – Он все равно знает, что ты тут. И не называй меня Петей! Просил же! Слегка недоумевая, я оделась, подкрасилась и спустилась вниз, в гостиную. Трофим Лыткин, вальяжно раскинувшийся в большом кожаном кресле, не соизволил подняться при виде дамы, но окинул ее оценивающим взглядом снизу вверх. – Папа, позволь тебе представить Елену Сергеевну… – Ну-у, кто же не знает Елену Сергевну! – Это прозвучало на редкость двусмысленно, и бедный Петя вспыхнул. Но промолчал. Молчала и я, мило улыбаясь. – Значит, слухи были верны! И как же моему никчемному сыну удалось закадрить такую роскошную женщину? Внутри у меня все кипело, но я пыталась сохранять внешнее спокойствие. Как он смеет унижать Петю при мне?! Я улыбнулась еще шире и ласково произнесла: – Ваш сын настолько обаятелен, что может увлечь любую женщину! Вот я и не устояла. А теперь позвольте откланяться, меня ждет такси. – Ну-ну! – хмыкнул папаша. – Обаяние – страшная сила! Особенно выраженное семизначной цифрой… Я сделала вид, что не услышала. Мне было жалко Джуниора – но почему он позволяет так с собой обращаться?! Я не слишком огорчилась, что пришлось покинуть наше «ложе любви» – перспектива провести вечер в одиночестве радовала меня гораздо больше: честно говоря, я страшно уставала от Джуниора. Нет, секс был просто потрясающим, но сразу после секса мне хотелось сбежать. Я поняла, что с трудом переношу такую тесную близость, и увиливала как могла от его настойчивых предложений жить вместе. Вернувшись домой, я приняла душ, надела любимый халат и натянула шерстяные носочки, заварила зеленый чай, включила первую серию «Гарри Поттера» и угнездилась на диване – с хорошим запасом сушек и пастилы. Но не успел еще Гарри Поттер спасти Гермиону от тролля, как в мою дверь позвонили, и все надежды на спокойный вечер рухнули: это был Джуниор, мрачный, как сам Северус Снейп. Он молча прошел в комнату, плюхнулся на диван и опустил голову на руки. Я вздохнула: прощай, Гарри Поттер! Ну что ж, придется войти в роль боевой подруги. Я села рядом и прижалась к его плечу: – Что, все так плохо? – Петя не ответил. – Это из-за меня? Он отрицательно помотал головой: – Нет. Это всегда так. Прости, что выставил тебя! – Ничего, я все понимаю. Петь, да не переживай ты так! И тут он на меня рявкнул: – Прекрати меня так называть! Сколько раз говорить?! Я удивилась, но не обиделась – видела, что он не в себе. Хотела было сказать: «А как мне тебя называть? Петром Трофимовичем?», но вовремя прикусила язык – не стоило лишний раз напоминать ему про отца. Ну и как же прикажете мне его называть? По имени – не нравится, по фамилии – странно: Лыткин, ну что это такое? Придумать прозвище? Так я придумала – Джуниор! И только после его ухода мне пришло в голову: а может, он хотел, чтобы я обращалась к нему «милый»? Или – «любимый»?! Но это был не мой стиль. Вздохнув, я засунула руку Пете под джемпер, натянутый прямо на голое тело, и потихоньку начала массировать его шею, плечи и спину. Потом томно прошептала: – Давай я буду называть тебя зайчиком? Или котиком? Нет, на зайчика ты никак не похож… А вот что-то кошачье в тебе есть! Такой большой ко-от, такой ба-архатный! И глаза зеленые, как у кота… Мягкие лапы… острые когти… страшные клыки… фырр! Он посмотрел на меня, уже улыбаясь, а я сморщила нос и зашипела на него, как кошка. Джуниор не выдержал и засмеялся, потом схватил меня в охапку, посадил на колени и поцеловал: – Это ты – кошка! Капризная, ласковая и коварная! – Почему это я коварная?! – Нет-нет, не коварная! Это я оговорился! Непредсказуемая, хотел я сказать. Прости, что наорал, ладно? Прости! – А разве ты орал? Я не заметила. – Ленка… Господи, как я жил без тебя?! – Гораздо спокойнее. – Это точно! Слушай, давай напьемся? – Давай! Могу предложить чай или… чай. – Кому нужен твой чай! У меня пара бутылок в машине! – Опять скотч? – И вино, как ты любишь! Принести? – Даже не знаю… Может, найдем занятие поинтереснее? – Например? – Ну, пока ты не пришел, я смотрела «Гарри Поттера»… – Гарри Поттер?! Так вот с кем ты мне изменяешь?! До скотча дело так и не дошло. Как, впрочем, и до чая с Гарри Поттером. Уже одеваясь, Петя вдруг заметил окружающую его действительность – перестал натягивать носки и огляделся: – Господи… Что это?! – Где? – Ну вот это все?! – Это моя квартира, Джуниор. Я тут живу. «Джуниора» он проглотил. А вот мою квартиру – нет. – Но так же нельзя жить! Нужен ремонт. – Я работаю над этим. – Она работает! Вот что: я пришлю мастеров, они тебе все быстро сделают. Вещи можно переправить к нам на склад. А ты пока поживешь у меня. Меня так и подмывало спросить: «А что на это скажет папа?» – но я благоразумно промолчала. Джуниор уехал, а я вдруг страшно распереживалась насчет обещанного им ремонта: не хочу я этого! Переживала я еще пару дней, потом не выдержала и позвонила Джуниору: – Нам надо поговорить! Про ремонт квартиры! – Да-да, я помню. Через пару дней пришлю мастеров. Прости, я сейчас занят. – Не надо мастеров! Пожалуйста! – Так. Хорошо, я подъеду минут через пятнадцать, ненадолго. Выйди к воротам, ладно? Пока я шла к воротам Усадьбы, накрутила себя так, что Джуниор застонал, увидев мое выражение лица: |