Онлайн книга «Предел»
|
Кричал он так громко, что Горчаков вздрогнул. – Кэвч эч цэгер мвин ду! – рявкнул он в ответ достойному представителю народа Халл-3. 12 Уолр гулко захохотал и побежал по аппарели. На последних метрах он с размаху плюхнулся на толстую задницу и заскользил к краю, перебирая руками. – Мэддвл ффицин ду! – донеслось до Горчакова уже из наушников. 13 Горчаков надвинул на глаза очки и побежал к люку, искренне сожалея, что все его командирские права остались на потерянном корабле. Нет, команда-то его приказов слушаться будет. А вот ученые, тем более инопланетные, вряд ли. Но об этом он подумает позже. В прыжке он развернулся, бросив последний взгляд на бот. Тот удалялся томительно медленно, словно Валентин и сам принял боевого коктейля, ускорившего восприятие. Светящийся теплым светом десантный отсек, распахнутая дверь пилотской кабины, синеватый свет двигателей на крыльях… Воздух ударил, подхватил, закрутил его, бот словно вздернуло вверх, к светлеющему небу и гаснущим звездам. Он стал капитаном без корабля. Горчаков сжался, выпрямил тело, ловя поток. Его повело головой вниз. Валентин вытянул руки, согнул ноги, стабилизируясь. Шепнул в микрофон: – Купол. За спиной хлопнул и унесся вверх вытяжной парашют. Внизу падали, кружась, темные точки. – Группа, стабилизация, купол, – скомандовал Горчаков. Точки под ним отрастили тонкие дрожащие хвостики вытяжных парашютов, на миг превратились в стайку бойких сперматозоидов, несущихся к яйцеклетке планеты – командир даже сам остолбенел от этой ассоциации. Потом Горчакова дернуло, подкинуло вверх, над ним раскрылся купол – и тут же купола начали распахиваться под ногами, распускаться черно-бело-оранжевыми разрывами, будто взрывы зенитных снарядов, пытавшихся достать нежданных пришельцев. «Это снова пришло», – подумал Горчаков, медленно и тяжело. Мир вокруг был медленным и неспешным, мир вращался вокруг, полный тайных смыслов и неслучайных совпадений. Воздух, холодный и острый, обрел тысячи запахов и вкусов, небо стало чужим, и планета под ним чужой, и он сам не принадлежал себе – восемьдесят килограммов земной органики за сотню световых лет от Земли, ничтожный атом в бесконечной Вселенной, самонадеянный атом, пытающийся объять необъятное. «Это шок, это снова шок, – думал Горчаков, не испытывая ни страха, ни огорчения. – У меня психологическая неустойчивость, это следствие высадки в чужом мире, путешествия в чужую реальность, я не вправе руководить экспедицией…». Горчаков медленно нащупал зубами язык – и прикусил его, до боли, до соленой крови во рту. Мир дернулся и вернулся к норме. – Командир! – раздался в наушниках встревоженный голос Матиаса. – Красавцы, хорошо идете, – ответил Валентин. Попытался сплюнуть – тонкую нитку кровавой слюны унесло вверх, частично размазав по щеке. – Группа, спуск к точке приземления номер один. Автоспуск. В наушниках пискнуло – крошечные искины парашютов подтвердили получение приказа. Стропы над головой дрогнули, натягиваясь и распускаясь, изгибая купол. Парашюты внизу тоже закружили по дугам, нацеливаясь на внесенную в память точку номер один – место приземления катеров неварского звездолета. * * * – Матиас, Гюнтер, держите оружие наготове, – продолжил Валентин. – Огонь открывать в крайнем случае. Учтите, на планете война. Кадеты? – Все в порядке, командир, – это был Алекс. Молодец, хороший будет астронавт. – Спуск нормальный! – а это Лючия. – Тедди? – спросил Валентин. – Я в порядке! – быстро ответил мальчишка. Что-то с ним было не то. Валентин еще раз отметил в памяти – поговорить, разобраться. И спросил: – Двести шесть – пять? – Слушаю вас, командир Горчаков, – очень официально ответил феолиец. – Просто проверка, – ответил Валентин. – Уолр? Как вы? – Прекрасно! – выкрикнул чужой. В голосе и впрямь был неподдельный восторг. – Почему вы беспокоитесь? – Но ваш вид… – У меня искусственно созданный психологический сдвиг, командир. Я обожаю открытое пространство! Валентин вздохнул. Посмотрел вниз еще раз. И нахмурился. Сказал: – Персональный канал, Матиас. – Да, Валя. – Ты видишь? – Вижу, – ответил старпом. – Один катер цел, второй догорает. Они были уже не так высоко, катера неварцев оказались как на ладони. Один целенький, второй – разорванный, дымящийся, с редкими проблесками пламени. – Разбился при посадке? – предположил Горчаков. – Надеюсь, – ответил Матиас. – Альтернатива хуже. Уточнять им ничего не требовалось, они думали об одном и том же. На планете война. Челнок могли сбить при посадке. Может быть, приехал какой-нибудь грохочущий ржавый танк и расстрелял первый? А второй сел, чтобы эвакуировать выживших? – Это наш единственный шанс, – сказал Горчаков. – Понимаю, – ответил Матиас. Затейливо выругался по-немецки. Сказал: – Черт, зачем я пошел в космонавты, дурак? Мог бы заниматься семейным бизнесом. У меня дядька держит ларек на склоне Маттерхорна, вот это мое. – Ты говорил, что твой дядька где-то на Марсе… Матиас лишь рассмеялся. Сказал: – У меня много родственников… Scheiß drauf, зато я самый большой дурак! Мы падаем прямо в войну, командир. Я не люблю войну. 14 – Scheiße, – ответил Горчаков, – да никто не любит. Матиас, поглядывай на меня, ладно? Что-то меня колбасит слегка, чуть не отключился после прыжка. 15 – Яволь, – уже спокойнее, дурашливо ответил Матиас. – Я вообще чуть не обоссался! У меня всего третий прыжок, Валя. Я, оказывается, высоты боюсь! Они спускались все ниже и ниже. – Наблюдаю людей у катера, – сказал Гюнтер. И тут же поправился: – То есть разумных. – Неварцы или местные? – спросил Валентин. – Не разобрать, – в голосе Гюнтера прозвучала явная тоска. – Ни бинокля, ни нормальных очков… – Почему в катере не было нормального снаряжения? – сварливо спросил Двести шесть – пять, вклиниваясь в общий канал. – Это крайне безответственно! Я сообщу на Феол о плохой подготовке экспедиции. |