Книга Пари с мерзавцем, страница 13 – Маргарита Дюжева

Ничего, справлюсь. Мне просто надо пережить этот день, дальше станет легче.

— Я могу стать твоим защитником, — глубокомысленно изрек он и, по-хозяйски обняв за плечи, притянул к себе, — ты только скажи.

— Так, стоп, — я уперлась ему в грудь ладонью и оттолкнула от себя, — Марк, скажи, я похожа на хрупкую лань, которой нужна защита?

— Не особо, — рассмеялся он, — но я просто обязан был предложить. Вдруг бы прокатило…

Скотина.

— Расслабься, Оса! К тебе ведь не подступишься. Ты такая колючая. Такая кусачая.

Правда? С чего бы это?

— …Я могу сделать тебе массаж, — он снова потянул ко мне свои лапы.

— Знаешь, что! — я отступила на шаг.

— Что? — самодовольно улыбнулся этот придурок.

— Шел бы ты отсюда, пока я не начала кусаться по-настоящему.

— Звучит многообещающе…

— Волшин, твою мать! — раздался раздраженный оклик. — Тебя долго ждать?

На самой верхней ступени стоял Захар и сверлил приятеля раздраженным взглядом, а меня попросту не замечал. Будто я пустое место.

— Да иду я, — Марк пошло подмигнул мне и начал подниматься, перескакивая за раз через две ступени.

Я проводила его взглядом, выдохнула, собрала всю свою выдержку в кулак и пошла следом. Как мне все надоело. Рада бы отвернуться и забыть, но взгляд намертво прилип к широкой спине Меранова. Я, как маньячка, следила за каждым его движением, ждала, что он почувствует, посмотрит на меня. Но Захар так и не обернулся. И я не знала, что хуже: его циничная ухмылка или вот это полнейшее безразличие.

***

После второй пары я почувствовала себя не только несчастной, но и голодной. Утром кусок в горло не лез, а сейчас, после всех потрясений, весьма некстати проснулся волчий аппетит, поэтому, едва дождавшись очередного перерыва, я спустилась вниз.

В буфете было не протолкнуться. Как будто все отродясь не ели и только сейчас имели возможность закинуть в себя хоть что-то. Хорошо, что стойки было две, и буфетчицы тоже, иначе была бы толпа до дверей.

Как бы голодна я ни была, но расталкивать других локтями в надежде урвать пирожок поджаристей не стала. Просто покорно заняла место в конце очереди, прикидывая, успею ли купить, а самое главное — съесть хоть что-то. И вообще мне нужно кофе. Большой стакан ядреного кофе, такого, чтобы перетряхнуло до самых пяток и в голове прояснилось. Главное — успеть.

Однако мои опасения оказались напрасными. Очередь продвигалась быстро. Ушлая продавщица одной рукой закидывала пироги, другой наливала кому чай, кому кофе, третьей считала деньги, а четвертой изо всех сил дубасила по затертым кнопкам калькулятора. При этом не забывала переговариваться с коллегой и отвечать по телефону. Профессионал.

— Чего надо? — неласково спросила она, когда я поравнялась со стойкой.

— Кофе. Большой стакан. И пирог с яблоками.

Буфетчица ловко налила мне кофе, сунула в пакет пирог и назвала сумму. Не успела я расплатиться, как она уже зычно обращалась к следующему:

— Чего надо?

Ух, какая!

Я засыпала в стакан сахар, взяла из контейнера одноразовый размешиватель и поспешила отойти подальше от толпы страждущих.

С голодухи пирог был очень даже ничего — мягкий, пышный и со следами яблок, а вот кофе — просто вырви глаз. Адское пойло. Пила и морщилась. Зато помогло. В голове аж зазвенело, а сердце начало бухать, как после марафона.

— Так, так, так, — раздался стервозный голос прямо у меня за спиной, — а вот и наша новенькая!

Да ё-мое! Мне сегодня поесть спокойно дадут?!

Я обернулась, уже не ожидая ничего хорошего.

Возле меня стояла Ирина, держа в руках такой же стаканчик с кофе, а за ее спиной прыгала Марина Рябова с большой сосиской в тесте.

— Как дела? Как устроилась? — зазноба Меранова улыбалась во все свои тридцать два белоснежных зуба. Акула, не иначе.

— Все супер, — сдержано пожала плечами.

— Не обижают? — поинтересовалась ласковым голосом, при этом хищно прищурилась. Глаза у нее яркие, сине-зеленые. Явно линзы. Но очень к лицу.

— Нет.

— Ничего, скоро начнут, — на сочных губах расцвела многообещающая улыбка.

Зачем она это делает? Неужели нельзя просто оставить меня в покое? Так ведь нет. Лезет. Выпендривается.

— Думаешь? — спросила я, отпивая еще кофе, который под конец стал отвратительно сладким.

— Уверена!

— Как здорово, что есть такие уверенные люди. Так держать, — показала ей большой палец и отвернулась.

Не знаю, чего ожидала Ира. Того, что я забьюсь перед ней в судорогах, повалюсь на спину в знак поражения, демонстрируя беззащитный живот, заплачу, испугаюсь? Не знаю, в общем, но мое равнодушие оказалось для нее сюрпризом.

— Слушай сюда, новенькая, — рявкнула она, отбросив в сторону весь маскарад.

— Аня, — подсказала я, — меня зовут Аня. Так и быть, можно на «ты» и без отчества.

Ирка подошла ближе, свирепо сверкая своими красивыми глазами.

— Языкастая, да?

— Никак нет, — отсалютовала стаканчиком, — сама скромность и смирение.

— Мне сказали, что ты увиваешь рядом с Захаром.

— Тебе неправильно донесли информацию. Не увиваюсь.

Так, перепихнулась разочек. И то не по-настоящему. На спор. Причем спорила не я. Вслух я этого не стала говорить. Уверена, что ей уже донесли по всем фронтам, и отпираться бесполезно.

— Да? Разве ты не висла на нем, как последняя…

Она продолжала наскакивать на меня, обвиняя во всех смертных грехах. Стоящая позади Марина торжествующе улыбалась и чуть ли в ладоши от радости не хлопала.

Виноватой я себя не чувствовала. Ни капли. Не я спорила. Не я обманывала. Не мне и краснеть.

— Ты же знаешь, что это не так. Можешь, конечно, для успокоения души все вывернуть так, как тебе удобно. Но, извини, подыгрывать не стану. Лично я до сегодняшнего дня вообще не догадывалась о твоем существовании, а вот Меранов прекрасно знал. Так что иди и вывози претензии своему ненаглядному Захарчику. Правда, ему, судя по всему, глубоко похрену на твои претензии. Живет, как хочет, и делает то, что в голову взбредет. Но ты ведь и так это знаешь? И, скорее всего, молча проглотишь.

Я ударила ее по больному, руша все ее попытки выставить виноватой меня, а не своего парня, публично озвучивая то, что он с ней не считался.

— Да кому ты нужна?! — прошипела она, становясь еще больше похожа на ядовитую змею.

— Надеюсь, никому.

— Ты здесь лишняя.

Это я уже поняла, но отступать поздно.