Книга Пять Грязных Искусств, страница 64 – Анна Кондакова

Никаких изменений в самочувствии я не ощутил, зато любовная истома продолжала усиливаться, плавила и оголяла нервы, обостряла желание.

— Хлоя, идите ко мне, — громко сказал я. — Или мне придётся самому к вам прийти.

Жажда немедленно добраться до Хлои вынудила меня вновь вцепиться пальцами в треклятую верёвку.

Девушка с тревогой за мной наблюдала.

— Рэй, успокойтесь, прошу вас. Вы мешаете лечению. Ваши раны на руке… они могут заново открыться, а ведь совсем немного осталось, но из-за ваших выходок я могу не успеть. Мне нельзя подвести директора… Вы слышите?

Я слышал её, отлично слышал, но никакие разумные доводы не имели для меня значения. Существовала только цель — получить Хлою прямо сейчас. Эту цель будто высекли на коре моего мозга, на тканях сердца, выжгли на коже, превратив в миссию, в предназначение, в предел моих мечтаний.

Хлоя прикусила губу и выкрикнула в отчаянии:

— Рэй! Я приказываю вам успокоиться! Я выйду за вас замуж прямо сейчас, только успокойтесь!

Ну уж нет, второй раз она меня не проведёт.

Я обхватил трубу свободной рукой, а сам не сводил с Хлои глаз. Девушка покачала головой, в её глазах появились слёзы.

— Рэй… — прошептала она, переводя дыхание. — Вы не сможете… перестаньте… вы делаете себе только хуже. Раны откроются… ваши раны…

Чугунная труба под моей ладонью накалилась, обожгла руку, но я лишь сильнее сжал пальцы, а сам продолжал смотреть на Хлою. И по выражению ужаса на её побледневшем лице понял, что сделал что-то чудовищное.

Обернулся на трубу…

Моя ладонь сжимала теперь не трубу, а только одну её часть, ровно обрезанную и сплавленную на конце, чтобы не просочилась вода. К другой части трубы, тоже сплавленной на обрыве, была привязана моя левая рука, и теперь мне ничего не стоило освободиться.

Что я и сделал.

Потянул руку вбок вместе с верёвкой, стаскивая ту с трубы. Путы так и остались на моём запястье многослойным блестящим браслетом. Уже обеими свободными руками я обхватил разделённые концы трубы и сплавил их заново, объединив вместе.

И вот теперь, ничем не скованный и готовый заполучить свою награду, обернулся на оцепеневшую Хлою.

***

Медсестра вооружилась пустой пиалой из-под каши и стаканом.

— Рэй… кто вы такой? Кто вы?.. Как вы это сделали? Это невозможно… там нить из дериллия… это невозможно… — Хлоя, чуть не плача, пятилась от меня к противоположной стене ванной.

Плевать, что она говорила.

Полный решимости, я направился к ней. Взмокшая от пота чёлка упала на глаза, быстрым движением я убрал её со лба, зачесав пятернёй назад. Вот теперь мне ничего не мешало.

Я скользнул взглядом по фигуре девушки, застывшей у стены.

— Хлоя, вы обещали стать моей здесь и сейчас.

— Не подходите! — медсестра швырнула в меня пиалу.

Она пролетела мимо моего уха и ударилась о стену позади, со звоном разлетевшись на осколки. Следом пронёсся стакан, примерно по той же траектории.

В это время Хлоя принялась чертить в воздухе руну неприятного сизого цвета, и, кажется, я её уже где-то видел, только никак не мог вспомнить, где именно.

Быстро закончив рисунок, девушка разместила его перед собой. Только он нас и разделял.

— Это слепая руна, Рэй. Если вы подойдёте ближе, я отправлю вам её, и вы ослепнете. Я не хочу причинять вам вред, но вы меня вынуждаете… — Она посмотрела на мою руку, нахмурилась и сжала кулаки. — Я так и знала, что это случится. Ваши раны на руке… они снова раскрылись!

Я и сам чувствовал, что что-то тёплое сочится по руке и заливает кисть, но раны меня тоже мало интересовали.

— Хлоя, идите ко мне… вы обещали…

Внезапное головокружение заставило меня остановиться.

Я обхватил лоб и зажмурился, давя в себе сильный приступ дезориентации. Когда же снова открыл глаза, то увидел, что у меня перед носом темнеет опасная слепая руна — точно такую же мне отправлял ведьмак Митчел. А сквозь сизый рисунок я разглядел Хлою.

Напряжённая и бледная, как смерть, девушка смотрела на меня в ожидании чего-то ужасного.

— Хлоя? Какого чёрта? — возмутился я, шагнув назад. — Уберите руну.

— Ни за что не уберу! — выкрикнула она.

— Совсем с ума сошли?

— Это вы сошли с ума! — От нахлынувших эмоций Хлоя всплеснула руками. — Доктор Сильвер предупреждала, что вы ненормальный, но я не поверила! А вы ещё хуже оказались! Где она такого нашла?

Я отступил ещё на шаг, подальше от руны.

— Что за истерика, Хлоя?

— Посмотрите на вашу руку!

Я скосил взгляд на правую руку. Ну да, раны открылись, немного течёт кровь. Но это же не повод для паники на грани обморока. И не повод насылать на меня слепую руну.

— Вы на свою левую руку посмотрите! — Хлоя никак не могла успокоиться и продолжала выкрикивать реплики, будто я глухой.

И только когда я взглянул на левую руку и увидел на запястье болтающиеся запретные путы, то из прояснившегося сознания ворохом вывалились картины.

Вот я рвусь из ловушки, бешено дёргаю рукой в попытке освободиться, сила и нетерпение нещадно пекут меня изнутри, вот я смотрю на Хлою, и так хочется добраться до неё, что выворачивает жилы. Вот я хватаюсь за трубу, и она плавится, чугун покоряется мне почти мгновенно, превращаясь в податливое металлическое тесто…

Сощурившись, я посмотрел на девушку.

— Это верёвка сделана из дериллия, да?

— Да-а! — сокрушённо призналась Хлоя. — Там всего лишь одна нить, одна тонкая нить из дериллия, вплетённая с внутренней стороны пут, чтобы прикасаться только к пленнику… Пожалуйста, Рэй, только не говорите директору. Если она узнает, она меня выгонит. Вы не представляете, что со мной будет в Ронстаде без защиты клана Сильвер.

Я окинул Хлою мрачным взглядом.

— Представляю… Так где вы взяли эти путы?

— Не скажу, — мотнула девушка головой. — Я не скажу этого никогда. Этот человек… он желает мне только добра. Он хороший. Я не хочу его подставлять.

— Тогда вы подставите саму себя, Хлоя.

— Пусть так! — снова выкрикнула она. — Тогда можете сказать директору! Мне всё равно!

Я собирался предложить ей другой путь, но ответить не успел. Из смежной комнаты прогремел грозный голос Ли Сильвер:

— Что тут происходит, Хлоя?! Что он должен мне сказать?..

***

Её гнев можно было понять.

Директору школы предстала неприятная картина: испуганная до полусмерти медсестра, осколки разбитой посуды, я, полуголый, с не долеченными кровоточащими ранами, и висящая в воздухе слепая руна.