Онлайн книга «Долина»
|
– Кто? – спросил он. В горле и во рту у него пересохло. Ответ он уже знал, вопрос был риторический: так, чтобы выиграть остатки секунд. – Ты, Мартен, – прошептала Марианна. – Я написала твое имя на стекле. Ее шепот прошелестел возле уха, как мимолетная ласка воронова крыла. Все тело вмиг покрылось мурашками, сердце билось где-то в горле. – Ты, который на целых восемь лет бросил меня. Ты, кто, при пособничестве Гиртмана, украл у меня Гюстава… Ты, кто засадил в тюрьму Юго [78]. Ты мог бы небо и землю перевернуть вверх дном, но не сделал ничего. Ты предал меня, Мартен. И я уверена, что сам того не осознал. Ты виноват больше, чем они все. Потому что ты был единственный, кто мог меня спасти… Он почувствовал, как внутри нарастает тревога. Марианна все еще прижималась к нему живым щитом. А что, если все-таки попытаться открыть дверь? Но далеко ли он уйдет без оружия? Тревога не давала дышать. – Как только ты умрешь, я верну себе Гюстава, – шептала ему на ухо Марианна. – И Юго должен скоро освободиться. И мы наконец-то станем одной семьей… – Не получится. Полиция уже идет по вашему следу. Как только они поймут, где я, они придут… Он очень медленно завел руку за спину, в направлении дверной ручки. И тут же вздрогнул от неожиданной горячей боли в шее. По артериям побежал огонь. Он схватился рукой за шею, резко оттолкнул Марианну и увидел у нее в руке шприц. На какую-то долю секунды он испугался, что она оставит в игле пузырек воздуха и устроит ему эмболию и, как следствие, нарушение мозгового кровообращения. Но нет: видимо, ей не хватило времени, чтобы полностью опустошить шприц. Наркотик уже затуманил мозг, и он почувствовал, что теряет сознание. Пол вздыбился ему навстречу, но это, конечно же, он сам падал в ничто, в ночь, в небытие. Когда он стукнулся об пол, он был уже без сознания. В жандармерии Ирен Циглер оторвалась от телефона и посмотрела на Ангарда. – В чем дело? – Он определил, откуда шли сообщения Дискорда, – доложил жандарм, указав на стоящего рядом программиста. Ирен повернулась к нему. – Откуда? – С сервера, который находится в Румынии… Она оглядела комнату. – А где Мартен? – Когда я сказал ему, откуда шли сообщения, он велел сообщить тебе и куда-то умчался. – Что?! 63
ПЯТЬ ЧАСОВ УТРА. Он очнулся и открыл глаза. Какой-то зал. Храм в скале, тишина и полумрак. Метров двадцать в длину, около десяти в высоту. Выгнутые скальные блоки, вертикальные стены. Там, куда попадает свет ламп, они бледно-охряные, а в других местах – темные. Большие осыпи горной породы. Сталактиты. А в центре этой враждебной планеты распростерт он. Чтобы понять, где он находится, ему понадобилось время. Место было странное и очень просторное. Кто он сейчас? Человек? Животное? Он в плену у этого каменного безмолвия. Где-то журчит вода. На вид место красивое, но очень холодное, пустое и какое-то бесчеловечное. И света здесь веками не бывает… Ужасно болит голова… Сеть пещер, подземный каньон Тромб. Сто семнадцать километров галерей, залов и карстовых колодцев. Он попал в самое сердце этого лабиринта. Но перед ним стоял не Делайе. Он внимательно вгляделся в лица мальчишек. Возраст еще не поработал над этими совсем детскими, ангельскими, пока не сформировавшимися лицами. Они стояли вокруг него, а он лежал у их ног со связанными руками и ногами, сам как известковая скала. И их ясные, безразличные, лишенные всяких эмоций взгляды были устремлены на него. Валентен, Бенжамен, Матис и Тео. Все четверо. Крест, треугольник, круг, квадрат… По телу Серваса пробежала дрожь. – Надо поторопиться, – сказал Бенжамен. – Уже пять. Мои предки рано просыпаются… Эхо по частям присылало слова обратно: «просыпаются»… «паются»… «аются»… Просторный грот был прекрасным резонатором. Все повернулись к нему спиной, отошли в сторону осыпи и нагнулись. Он услышал, как шумно стучат друг о друга камни. Когда они вернулись, у каждого в руках был камень весом в несколько килограммов. У Серваса кровь застыла в жилах и перехватило дыхание. Веревки, которыми были связаны его кисти и лодыжки, больно врезались в кожу. – Тот, кто разобьет ему камнем башку, заработает больше очков, – заявил Валентен. – Так сказал Дискорд. Мартен судорожно сглотнул. Это просто кошмарный сон, он сейчас проснется. – Лично я займусь ногами, – быстро, на одном дыхании проговорил Тео, самый младший, и в его голосе послышались умоляющие нотки. – Ну, и не получишь ничего… Подумаешь, ноги! – отреагировал Бенжамен. Сервас чувствовал себя очень неуютно: острые камни впивались в спину, вдруг, ни с того ни с сего, захотелось помочиться. Он попытался растянуть и чуть ослабить веревки, но узлы были крепкие. Пот катился с него градом. Сердце стучало так, словно хотело выскочить из груди. Он заметил, что Матис избегает на него смотреть. Мальчик стоял молча, держа в руках осколок скалы с острыми гранями, которые вот сейчас вопьются ему в тело, переломают кости и выпустят кишки. – Матис, – позвал он. В пещере, что вот-вот станет его могилой, было тихо. – Матис, – повторил он, стараясь, чтобы голос звучал одновременно и дружески, и отечески, и достаточно твердо, – посмотри на меня. «Посмотри на меня»… «на меня»… «меня»… – Закрой пасть! – грубо оборвал его Валентен. – Не слушай его, Мат, он просто тянет время. – Матис, посмотри на меня. – Не слушай его! Он – такой же подонок, как и все. Не забывай, что сказал Дискорд. «Дискорд»… «искорд»… «корд»… – Вы хотите сказать, доктор Драгоман… – Чего? – протянул Валентен. – А, так вы не знаете? Дискорд – это ваш психиатр, доктор Драгоман… Все замолчали и посмотрели вниз, на него. Все, кроме Матиса. – Чушь все это собачья! – рявкнул Бенжамен. – Ты это только что придумал! «Придумал»… «думал»… «умал»… Он поднял глаза на Бенжамена. – Нарушения установленных правил (побеги, прогулы); – часто агрессивен к другим; – раздражителен, легко впадает в ярость; – противодействует взрослым; – ведет себя враждебно и вызывающе; – Осложнения: употребляет наркотики – марихуану. |