Книга Сваха для дракона, страница 60 – Лилия Лисовская

– О, нет! Это лишь значит, что вы еще не встретились с тем, кто был бы для вас самой лучшей парой. Не встречались, а значит и связывать вас не с кем.

Пауза, повисшая после объяснений, для меня тянулась вечность. Я рассматривала руки, чинно сложенные на коленях, и ждала пока Лоркан будет готов продолжить беседу.

– Это все усложняет, – пробормотал Девятый Дракон задумчиво и вновь обратил на меня взгляд, – тогда скажите: Вейлин, она же?..

Я качнула головой, чувствуя, как упруго подпрыгнули кудри, не стянутые на затылке:

– Совершенно исключено.

Лоркан с невыразимым облегчением выдохнул, запрокидывая голову:

– Ну слава Дракону-Отцу!

Я не смогла удержаться от улыбки, глядя на предсказуемую реакцию князя:

– Стоит ли мне подкорректировать список?

– Определенно, – усмехнулся Лоркан, не открывая глаз. Меня поразила легкость, с которой он принял мое откровение, но кое-что меня все еще тревожило.

– Что же мой дар усложняет?

Ответом стал неразборчивый стон, полный отчаяния. От неожиданно я вздрогнула, опасаясь учуять удушливый запах гари, но нет, обошлось.

Лоркан приоткрыл один глаз, придирчиво оглядывая меня. Я склонила голову к плечу, не совсем понимая, что бы это значило.

– Портреты, – произнес, наконец, Лоркан со вздохом. Я пожала плечами, не имея ни малейшего понятия, о чем он говорит.

– Сейчас поймете, – пообещал он и поманил меня за собой.

* * *

Если бы я знала, чем закончится разговор с Лорканом, я бы ни в коем случае не последовала с ним в его спальню. Или ушла бы сразу, как только увидела Одхана, радостно потирающего руки рядом с пятью предметами, занавешенными алой бархатной тканью.

– Призналась? – весело приветствовал Лоркана маг, едва мы появились на пороге, хотя нужды спрашивать не было. Мое кислое лицо говорило больше, чем могли бы сказать слова.

– Проходите, леди Ималия, сейчас начнется веселье, – махнув рукой, волшебник пригласил меня в центр комнаты. С каждым шагом я понимала, что совершила огромную ошибку. Стараясь держать в центре внимания портреты, скрытые от глаз за драпировкой, я все равно не удержалась и оглянулась. Спальня Лоркана оказалась аскетичной, без лишних украшений и пышного убранства. Высокая кровать, задернутая балдахином, несколько кресел у окна и письменный стол, заваленный бумагами в лучших традициях Лиди. Вот эта комната куда больше напоминала рабочий кабинет.

– Леди Ималия, прошу, подойдите ближе, – Одхан облизнулся, не сводя глаз с портретов. Он смахивал на хищное животное, затаившееся в ожидании жертвы. Я помедлила, но все же сделала несколько шагов вперед, становясь плечом к плечу с Одханом.

– Вам нужно на кое-что взглянуть, – лукаво промурлыкал волшебник, резким движением стягивая ткань с ближайшего портрета. Я пробежалась по изображению, заключенному в массивную золотую раму, и прикусила губу. Быть не может!

– Вы изменились в лице, леди, что-то не так? – бархатный голос Одхана у уха привел меня в чувство. Нацепив неуверенную улыбку, я скользила взглядом по девушке, изображенной на портрете.

– Княжна Цуриона, – ровным голосом констатировала я, разглядывая тугие кудри, смуглую кожу и упрямо поджатые губы девочки, – я уже и забыла, как она выглядит.

– Надменной она выглядит, – хмыкнул Снорре, без симпатии изучая портрет цурионской княжны, – как и все южане, чтобы их Эрооло сожрал.

Лоркан отлип от стены, опуская тяжелую ладонь на плечо капитану:

– Друг мой, ты иногда меня подводишь к очень тонкой грани своими выражениями о Цурионе. Ты подданный Аралиона, а значит – все княжества твои друзья, не забывай. Но в тебе раз за разом просыпается северянин, в крови которого бурлит ненависть к пустынникам.

Гвардеец покачал головой, отходя в сторону. Я проводила его взглядом: Эрооло? Я впервые за долгое время слышала из уст Снорре что-то, что могло сказать о его происхождении. Эрооло, ледяному великану, поклонялись в Тюрре. Приносились щедрые жертвоприношения, чтобы тот наполнил густые леса дичью и сковал реки льдом. Для островного княжества наличие пропитания и дорога на материк были важнее остальных благ. Надо ли говорить, что Эрооло не отличался щедростью и веселым нравом?

Но что важнее – северяне ненавидели жителей Цуриона за то, что их богиня когда-то жестоко отвергла Эрооло. Эта ненависть впитывалась с молоком матери, передаваясь из поколения в поколение.

– У нее очень знакомое лицо, – Лоркан подошел ближе, разглядывая черты лица княжны, которые были с любовью выведены масляными красками на холсте. Я замерла, тоже не в силах оторвать глаз от портрета.

– Да ей же лет двенадцать! – не выдержав, взорвался Снорре. Его распирало изнутри негодованием, очевидной причины которому не было вовсе. Я поспешила вступиться за княжну. Погладила потек краски на раме пальцем и внимательно изучила след, который остался на подушечке:

– Портрет свежий, краска еще не высохла до конца, но он явно написан с более раннего. По моим подсчетам великой княжне Цуриона сейчас не меньше четверти века.

Одхан задумчиво почесал подбородок. У него пробивалась ярко-рыжая щетина, что для всегда подтянутого и гладко выбритого мага было чем-то из ряда вон выходящим.

– Красивая, конечно… Леди Ималия, вы на нее немного похожи.

Я ослепительно улыбнулась в ответ:

– Все женщины, в чьих венах течет кровь пустыни, немного похожи. По легендам великая мать Селофиссар создала нас по своему образу и подобию.

– А мужчин? – внезапно заинтересовался Снорре, вытягивая шею, чтобы лучше видеть мое лицо.

– А мужчины появились много позже, – с прохладцей отозвалась я, не желая глубже влезать в мифологию. Капитан, пускай и родился на севере, очень смутно знал историю своего происхождения. А уж пикантную историю отношений Селофиссар и Эрооло озвучивать, пускай и без подробностей, мне точно не хотелось. Великан, чье тело состояло из льда и снега, безуспешно пытался очаровать Селофиссар, также как и его западный сосед, Вергельд. Даже дети знали, чем закончилась борьба двух божеств за сердц женщины. Та сбежала без оглядки в южные земли, к своим человеческим детям.

– С Цурионом все понятно, – проворчал князь, – давайте посмотрим остальных.

И щелкнул пальцами. Одхан с радостью подчинился молчаливому приказу.

Ткань слетала с портретов алым струящимся водопадом, обнажая лики претенденток на сердце и руку Лоркана. Все прекрасны и непохожи друг на друга, и я затаила дыхание, переводя взгляд с одной на другую.

Каждое княжество немало потрудилось, чтобы представить свою невесту в самом выгодном свете.

Цурион прислал портрет в тяжелой раме из чистого золота, намекая на богатство южного княжества. Этот портрет был самым формальным и классическим из представленных. Остальные же…