Книга Пари на красавицу, страница 67 – Ирина Муравская

— Он занят, — тормозит меня секретарша, отвлекаясь от раскладывания электронного пасьянса на ноутбуке. Кто-нибудь расскажет ей о существовании интернета? Точно не я.

— Прервётся. Я тороплюсь, — на первый этап соревнований я уже, конечно, никак не успеваю, но хочу хотя бы вечером либо поздравить её, либо утешить в случае провала. А не торчать тут. Поэтому без стука вхожу внутрь, напарываясь на едкий колючий взгляд. Похрен. Ничего нового.

Вскинутым пальцем мне дают знак молчать. Молчу. И попутно без особого интереса разглядываю длинные стеллажи с папками и всякой хренотой на полках, типа медной статуэтки быка. Нахер она нужна? Черепушку кому проломить?

— Да. Я очень рад, что мы нашли общий язык, — договаривает он в телефон. — Значит жду вас завтра на подписание договора с юристом. До встречи, — отсоединяется и вот теперь переключается на меня. — Я наивно полагал, что тебе смогли привить элементарные манеры, но, кажется, ошибся. Прежде чем заходить положено стучать.

— Зачем? — ехидно интересуюсь я. — Твоя секретутка-то снаружи. Значит голых гениталий не увижу.

О, этот взгляд. Этот уничтожительный взгляд. И тон такой же. Такое всё родное, я прям не могу. Как приятно, что в этой шаткой прогнившей системе есть хоть что-то стабильное. Непоколебимое.

— Думай, что говоришь, сопляк. И кому говоришь.

— А что не так? Как-будто время от времени ты не принимаешь тут… Ладно, мне на это глубоко насрать. Говори, зачем отправлял за мной.

— Что значит, зачем? — отец выходит из-за стола как всегда при параде. Костюм, галстук, дорогие запонки, идеально подстриженная бородка. — На вчера у нас была запланирована встреча, но ты по какой-то причине решил не явиться.

— Я был занят.

— Чем? Якшался со своей синеволосой девицей? — молчу, но мне не нравится, что он знает о Мальвине. Откуда? Дарина растрепала? — Блестяще, — молчание воспринимают за согласие по умолчанию. Отец, сложив руки за спиной, тормозит у панорамного окна с видом на город. — У меня каждый день расписан по минутам, но я должен всё менять только потому что моему сыну приспичило кого-то тра*хнуть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Выбирай выражения.

— Твоя детская нелепая выходка на вечере может стоить мне нескольких голосов. Очень важных голосов. И это я должен выбирать выражения?

— Сочувствую, — на самом деле нет. Мне абсолютно поху*.

— Да плевать я хотел на твоё сочувствие! Исправляй то, что устроил. Сейчас же езжай к своей невесте и проси у неё прощения. Если потребуется, на коленях. И молись, чтобы она тебя простила.

Вот мы и подобрались к самой паршивой части беседы. Сейчас снежный ком покатится.

— Не поеду.

Удивил. Надо же, у меня получилось удивить отца. В последний раз такое было… хм, да не припомню. Всегда было только разочарование и злость.

— Что значит, не поедешь?

— То и значит. Я полагал, Дарина умнее и поняла намёк. Я не собираюсь на ней жениться. Помолвка расторгнута.

— И кто так решил?

— Я.

Лицо с переборщенным ботексом опасно натянулось. Того и гляди сейчас лопнет.

— Ты забыл правила?

— Нет.

— И при этом хочешь их нарушить? Точно в этом уверен?

Бл***. Дебилизм какой-то.

— Может хватит этого бреда? Я всё уяснил, окей. С травкой я завязал, с выпивкой тоже. Дебоширить и уничтожать чужое имущество тоже. Не будет от меня больше проблем и никак не пострадает твой грёбанный имидж. Давай считать, что урок получен и закреплён. Но на этом точка. Свадьбы не будет. Я не собираюсь жениться на этой пустоголовой идиотке.

— А на ком собираешься? На девке, что пляшет на столах похлеще стриптизёрш?

Ложь и клевета. Тогда, в ресторане, стриптизом и не пахло. Я бы это запомнил.

— Да хоть бы и на ней! Но при условии, что сам этого захочу.

— И как я должен объяснить всё Станиславу Владимировичу? Сомневаюсь, что ему понравится информация о том, что его любимую дочурку обскакала какая-то шлюха.

— Я же сказал, следи за языком.

— А иначе что?

— Увидишь.

Я отца никогда раньше не бил, но всё случается впервые. Тем более что он давно напрашивается.

— Угрожать мне надумал? — сколько презрения. Любые счётчики бы зашкалили. — А что будешь делать, когда угрожать начну я?

— Что ты имеешь в виду?

— А ты вспомни наше соглашение.

Кулаки стискиваются непроизвольно.

— Неужели из-за какой-то глупой свадьбы ты пойдешь на это?

— Отмена этой глупой свадьбы сулит мне неглупые проблемы. Хотя не скажу, что сильно удивлён. Я знал, что даже в такой мелочи ты сумеешь напортачить. Что ж, пусть так. За ошибки нужно платить, надеюсь, ты это понимаешь. Я был терпелив, больше не буду. Разговор окончен. Ты свободен.

Свободен? После такой заявы? Да хрен я куда уйду.

— Что ты будешь делать? — мой голос дрожит и это хреново. Не хочу, чтобы он видел, что получает желаемое. Мой страх.

— Для начала перекрою тебе кислород. Чтобы ты понял, что богатым и женатым быть выгоднее, чем нищим, но влюблённым.

Ок. Похрен. На это похрен. Бедность меня не пугает. Правда раньше я с ней и не сталкивался.

— Что ещё? — сухо интересуюсь я. По ощущениям внутри словно натянута струна. Натянута до невозможности, если лопнет — расхерачит к чертям собачьим всё там.

— Не ищи у меня помощи, когда припрёт нужда.

— Не переживай. Я и раньше особо не бегал к тебе с просьбами, если помнишь.

— Надеюсь, мы избежим этого и впредь.

Ок. С этим тоже разобрались.

— Квартиру, полагаю, тоже заберёшь?

— Оставь себе. Как и двухколёсный драндулет.

Ого. Тухлой благотворительностью попахивает. Точнее, прямо-таки воняет.

— Какое благородство.

— Никакого благородства. Я не собираюсь давать прессе пищу для сплетен, — отец делает паузу, поправляя золотой зажим на галстуке. Но я прекрасно вижу, что это не конец. Я этого ждал. С минуты, как переступил порог кабинета. — А, ну и главное, разумеется. Успей попрощаться с матерью. В ближайшее дни вам предстоит расстаться. И боюсь, на весьма неопределённый срок.