Онлайн книга «Свои чужие»
|
— Ты неправильно поняла, — хрипло выдыхает Костя. Погань в том, что я по глазам вижу — он даже не пьяный. Максимум — выпил пару бокалов, но слова связывать в состоянии. Нет, я бы в любом случае это дерьмо бы не простила, но он это… Натрезво! В твердом уме и ясной памяти. Он предал меня сознательно. А сейчас пытается на чистом глазу представить, что “оно было не так, как мне показалось”. В первый раз ли оно происходит вообще? Сколько раз Кольцова мне ворчала, что я, мол, обделяю своего мужчинку вниманием. Уж не утешала ли? Не отрабатывала ли “по-дружески” за меня. Тьфу, мерзость какая, так и хочется сплюнуть. Увы, мысли не сплевываются. — Ключи! — дыхание рваное, на длинные слова меня попросту не хватает. — Поль, давай не будем… — Ключи, — яростно рычу я так, что оборачиваются официантки, убирающие с праздничного стола. Поражаюсь терпению этих людей, кажется, у них по ресторану можно и голышом пробежать, всем пофиг будет. Костя вздрагивает, торопливо вытягивает из кармана ключи от моей квартиры. — Давай поговорим завтра, Поль, когда ты отойдешь… — умоляюще начинает он, но я не хочу слушать этот бред. Кольцо сдергиваю с пальца резким движением, впечатываю в его ладонь и выскакиваю из ресторана. Улица. Шумная, яркая вечерняя московская улица. И я шагаю по ней, пытаясь увидеть яркие краски сквозь серую пелену, заволакивающую мои глаза, пытаюсь услышать шум сквозь неутихающий гул в моих ушах. Наверное, Костю можно понять… Наверное. Я знаю, в чем он может меня упрекнуть. До буквы знаю. Редкий секс, затянутое сближение. Даже к оформлению наших отношений как законных я без энтузиазма отнеслась. Но ведь он знал, что у меня огромное количество проблем с доверием после развода. Знал… И продолжал быть со мной. Зачем-то… Боже, скажи, зачем мне больно, а? Вот почему просто нельзя взять и выдернуть это все из души, чтобы я не чувствовала всего этого душераздирания? Я даже не сразу поняла, что несу пальто в руках, так и не надев его. А конец марта не располагает к такой небрежности. Надеваю пальто, но теплее мне не становится. Холод идет изнутри… Такси вызываю через приложение. Не хочу сейчас говорить ни единого слова. Горло будто забито ледяными шипами. Скажи слово — и захлебнешься кровью.. Сижу. Жду. Растираю холодеющие пальцы. Смотрю вперед, пытаюсь разглядеть смысл своей жизни в пустом мартовском воздухе. Что-то у меня с тем смыслом жизни опять перебои в поставках… Я ведь верила в эти отношения. Да, без гормональных бурь, очень спокойные и ровные, но в именно в них я и видела свое будущее. Сколько я знаю пар-друзей, сколько я им завидовала — не описать даже. Ну, после развода, конечно. Когда мне искренне казалось, что без чувств — лучше, чем с ними. Чувства… Я помню те чувства, сильные, крышесносные, боже, да у меня до сих пор слишком много екает в сторону Варламова, чтобы я этому доверяла. Я бежала от этого. Я хотела умеренное, спокойное, и вот оно… Дохотелась… И почему, как я ни попытаюсь создать семью — все выходит через пятую точку? — Девушка, девушка, это вы такси заказывали? — орет кто-то над ухом, и я запоздало вздрагиваю, кошусь на дисплей телефона. Капец. Три минуты как подъехал, уже, кажется, избибикался весь, а я тут… В прострации. Дорога вся смазывается в один серый монотонный миг. Таксист о чем-то рассказывает, а я его не слышу, я просто пытаюсь понять — зачем люди вообще разговаривают? Бессмысленное же занятие. Столько вранья происходит благодаря всей этой болтовне. Я не умею плакать. На самом деле иногда мне жаль, что это так. Яз тех женщин, которые не могут из себя выдавить ни слезинки, даже когда очень хочется. Буду ходить с прямой спиной и неподвижным лицом, но не всхлипну ни разу. А внутри буду очень хотеть, чтобы меня закопали заживо. Потому что даже это не так мучительно, как вся эта соковыжималка. Мой жених. Моя подруга. Бывший жених и бывшая подруга… Как в сериале, ей богу. В моей жизни мало близких людей. Потеря сразу двоих из самого ближнего круга — невосполнимая потеря. Как будто руку и ногу разом отрубили. И сразу вдруг стало много пустого места в душе. Чем заполнять? Кем? Как дальше жить без Эльки, с которой я не расставалась с детства? Куда идти без Кости, к надежности и обязательности которого я так привыкла. Когда ты чертова медийная личность — всегда ценишь тех людей, которые интересовались тобой до того, как твое имя начали по три тысячи раз вбивать в поисковике. Кто у меня такой был? Костя, с которым я общалась еще юным, только пошедшим в печать автором? Элька, которая видела мои тексты, когда их было еще опасно людям показывать? И вот их нет… Предали! В своей квартире я долго сижу прямо на полу в прихожей и гляжу в темноту квартиры. Встаю, переодеваюсь, вешаю платье в шкаф. Задумчиво скольжу пальцами по гладкой синей ткани. Какая символика… Нет, все-таки плохая была идея позволять Варламову и выбирать, и покупать мне это платье, предназначенное для праздника другого моего мужчины. Хотя… Хотя, может, и не так все плохо… Ловя себя на этой мысли, я издаю нервный смешок. Да уж, лучше так поняла, что нет, не стоит мне цепляться за Анисимова. Хорошо же, двумя Иудами в моей жизни меньше, так? Встаю, включаю свет, достаю из шкафа глубокую сумку. Все равно сейчас не усну, руки просят чем-нибудь заняться, так хоть избавлюсь от вещей этого… персонажа. На самом деле я лохушка. Почему мне для того, чтобы что-то понять, обязательно дать обухом по голове? Почему Варламов может понять, что ему нужно, может вышвырнуть Верочку с вещами из своей квартиры, вычистить страничку в Фейсбуке от фоток со своими бабами? Почему я на все доводы моей интуиции, на все противление души так и не решилась выставить Анисимова сама? Можно ли сейчас назвать интуицией то, что два года я так упорно не могла впустить Анисимова в свою жизнь? Я ведь пыталась, правда. Сколько внутренней борьбы было проделано, но уступки у себя удалось выбить минимальные. Даже это решение о росписи, о том, что надо съехаться, далось мне с огромным трудом. Мне все сильнее начинало казаться, что я сбегу из ЗАГСа во время росписи. Казаться-то казалось, но я по-прежнему надеялась, что все обойдется. Что это — простая притирка, она же у всех бывает, так ведь? |