Онлайн книга «Склонность к дождю»
|
А ещё реакция Софьи… Ведь книгу она знала наизусть, но не могла сдерживать эмоции — полностью погружалась в повествование и… так порой переживала. Но однажды и сам отреагировал… …Читать была его очередь, и глава называлась «Я вижу тебя с малышом на руках…» И в ней не было никакого пикового момента. Конечно то, что на Катю легла огромная ответственность за племянника, крохотного новорождённого, оставшегося без мамы, создавало напряжение. Но вот на Марка произвёл впечатление абзац, в котором описывался малыш. Как он менялся с каждым днём — узнавал близких, проявлял чувства удивления или внимания. Начинал улыбаться и проявлять эмоции. Крохотный… Познавал мир. И был самым-самым! Столько нежной любви было в этом кусочке, всего лишь одном абзаце… Марк эту любовь не знал, но начинал понимать и чувствовать. Для Марка будто иное измерение открылось. Да, есть тот неведомый мир, и он приоткрылся для него. И не «тогда-когда», а намного раньше. Он понял, что хочет, чтобы у него был ребёнок; что будет безумно рад вести о его предстоящем появлении; что этот мир станет центром их с Софьей вселенной. Их с Софьей вселенной. Конечно, всё это преображение случилось потому, что им даровали Любовь. Потому, что встретил Софью. В тот день, потрясенный, Марк увидел жизнь иной. А ведь недавно, в том разговоре с мамой, когда она кидала в него камешки, ответил — навозишься с малышом — абстрактно. Сейчас же, затронь мама эту тему, уже другое бы чувствовал, отвечая. А эта недавняя краснуха Софьи… Понятно, что врач заострил внимание на беременности — это его профессиональная обязанность. Но вот дед! Добираясь до Ленинградского вокзала, Марк только и чувствовал пульсирующую мысль — а если… Вдруг, действительно, чудом… Но ведь чудо не может быть послано для того, чтобы стать горем… Ведь правда? Тогда и понял, что… Только не это! Нет! Аборт по медицинским показаниям, как сформулировал врач… Из-за краснухи, будь она неладна! Но как только поезд тронулся, его отпустило, почувствовал, что нет. Всё будет позже… Софья скажет ему, что у них будет малыш… И в пока едва ощутимое счастье можно будет укутаться… Об анализах на гормоны он предупредил Софью и объяснил всю серьёзность этой болезни. — Марк, с тобой не о чем беспокоиться, — сказала тогда Софья. — Но бывают ведь… случаи. — Бывают. Когда ответы пришли, и Марк всё же вздохнул с облегчением. Ровный гормональный фон — сейчас это был хороший результат. И краснуха подтвердилась — хорошо, в будущем нечего опасаться. А потом… Марк увидел закладку с медвежонком, сосущим пустышку. И оставил для Софьи послание — «Я вижу тебя с малышом на руках…» Сейчас это было его мечтой — стать семьёй. По приезде в Москву, непрерывно думал о том напряжении, в котором застал Софью в башенке. Конечно, это очень, очень тяжёлый вопрос для неё — возвращение в Москву. И хорошо, что никто из них не решился заговорить об этом будущем… — Не стоит оно того напряжения, — решил Марк. И занялся поиском работы в Петербурге. Хотя бы прикинуть надо было, на что можно рассчитывать, а после думать… * * * Софья договорилась встретиться с Ниной Даниловной у того входа в Михайловский сад, который был напротив замка. — Обожаю, обожаю сто девяносто первый автобус и седьмой троллейбус, — сказала Софья, улыбнулась своему зеркальному отражению и вышла из квартиры. До Михайловского сада можно было добраться разными дорогами. Сейчас, зимой, Софье симпатизировал путь без пересадок. Поэтому из дворов она вышла на Провиантскую улицу и дошла до Мытнинской набережной. Автобус приехал первым, и Софья с удовольствием устроилась у окошка — всего-то пять остановок, а столько она увидит! Но главное, она летом шла этой дорогой с Марком — на крышу, а после… …Накануне шёл сильный снег, поэтому помимо приятных воспоминаний наслаждалась удивительным снежным убранством Петербурга. Выйдя у Гостинки, перешла Невский и с удовольствием, неторопливо, пошла по Садовой улице. А вот и Михайловский сад показался. Нину Даниловну она заметила сразу — та неспешно шла по аллее, идущей от мостика через пруд. Значит, вышла пораньше, чтобы немного погулять. — Мам! — крикнула Софья. А когда Нина Даниловна заметила её, помахала и с весёлым смехом побежала вдоль ограды. Достигнув входа, понеслась ей навстречу. — Привет! Затормозить не удалось, и Софья влетела в объятия. Мамы. Теперь она легко так обращалась к тёте Нине, мысленное без труда перешло в звучащее. — Привет, Соф! Обменявшись весёлыми улыбками, пошли по центральной аллее. Такая красота белоснежная вокруг и удивительно тихо после вчерашней буйной метели. Софья была в хорошем настроении, несмотря на то, что выходные предстояло провести без Марка. То дело, материалами которого он начал заниматься во время Сониной болезни, попросили вести его. И работа отнимала даже выходные. Благо, не каждые. Сперва мама с дочкой заговорили о свадебном платье. Обсуждений было много, потому что решили шить, а не покупать готовое. — Сначала в моделях ковырялись, теперь так же ткань будем подбирать, — улыбалась Софья. — Зато какую модель она в итоге создала — всё, как ты хотела! И с тканью нас сориентировала. — Замечательный мастер, — очень удачно Нине Даниловне посоветовали обратиться к этой женщине, которая скромно называла себя швеёй. — Вот ей бы свой дом моды! — Соф, а ещё на второй день платье нужно. — Интересно, какого цвета? — Ты меня спрашиваешь? — Ну да… Я же сиреневый цвет выберу… — Отлично. Тебе идёт. — Ага, а вдруг родные Марка решат, что я сумасшедшая? — Соф! — Но ведь сиреневый — так сказать, производный от фиолетового. А фиолетовый… — Цвет гениев. Так что, брось. Сиреневое хочешь, будет сиреневое. Софья вздохнула. |