Онлайн книга «Контрабандист»
|
Как по мне, то бред. Рано или поздно жабы вернутся – как место на захваченных мирах кончится. И что тогда? С чем их встречать? Ясно же, что кадровики, пусть и отлично подготовленные, кончатся быстро – вот тогда что? Этот выверт местной психики я решительно отказывался понимать. Ну да ладно – не моё это дело, пусть живут как хотят. Минусом подобного поведения было то, что разжиться хоть каким-то стволом здесь было крайне сложно. Ни оружейных магазинов, ни тёмных личностей, барыжащих убивалками – ничего подобного мне обнаружить не удалось. Личное оружие было только у военных, да и то только при ношении полевой формы – на учениях там, или манёврах со стрельбами. Не нападать же на них? Себе дороже выйдет. В остальное же время, когда вояки были в повседневке, или в парадке – оружия не было. Так что мои надежды разжиться стволом путём подпоив расслабившегося солдатика, или офицера были изначально обречены на неудачу. Оставался лишь хоз-быт – кухонные ножи и инструменты. Вот одним таким я и обзавёлся – небольшим походным топориком. Он у меня под столом, у моего любимого места, приклеен был, благо чехол позволял его очень быстро выдернуть. Не спорю – бред, но поглаживая его покрытой резиной рукоять я чувствовал себя хоть немного, на чуть, но более защищённым. Бред конечно, но хоть что-то. По мере того как пустела кружка мой взгляд всё чаще и чаще направлялся на барную стойку, чьё разноцветное содержимое прямо-тики магнитом тянуло к себе, предлагая принять стопочку за успех операции. Но я сдержался – где одна, там и две и три… Не, нафиг-нафиг. Вот сделаю дела, уберусь в соседний кантон – там и отмечу. По полной программе. А пока – нет. Сунув кружку в посудомоечную машину направляюсь в рубку. Курс проложен и плавно выжав тягу направляюсь к Вратам – ещё немного усилий и всё, свобода! Прыжок. Впереди видна колеблющаяся поверхность, отделяющая меня от моего Приза. Доворачиваю, нацеливая нос на неё… И тут в рубку врывается девичий голос полный веселья: – Пилот? Вы слышите меня? – Эээ… Что? – Кручу головой, но нет – у Врат кроме меня никого нет, а голос тем временем продолжает. – Пилот! У вас такой замечательный корабль… А вы? Стыдно быть такой замарашкой! – Чего?! Эй, подруга? О чём ты? – Только у нас! – Продолжает она: – Лучшая мойка и чистка корпусов! Полировка и обработка защитным воском! Тефлоном! После наших ручек вы будете выглядеть лучше новенького! Обработка хромированных частей! Хотите сиять ярче звезды? Тогда спешите к нам! А ещё… – Она замолкает, а когда возвращается, то в её интонациях звучат откровенно призывные нотки: – Все работы проводятся только топлес! Поспеши же, пилот! Мы всё сделаем быстро и красиво! А ещё, – голос вновь становится весёлым и озорным: – Чашечка кофе бесплатно! Ну? Чего ждёшь? Рули на Третью Орбитальную! Ждём! Хи-хи! Активируется правый экран и с него на меня смотрит весьма юная и привлекательная особа. Из одежды на ней только крохотные трусики, но ничего неприличного нет – закрывая от меня всё самое интересное, она держит перед собой плакат: «Вторая Орбитальная. Мойка топлесс и прочие услуги!» Хм… Отвожу корабль от врат. А собственно почему бы и нет? Корабль, надо признать, действительно требовал мойки – грязи нахвататься я успел. Полосы копоти по корпусу, чудом уцелевшие пятна насекомых на лобовухе – память о моих полётах над пасмурной стороной Грохиля, да и просто пыль, вбитая в щели – не надо думать, что вакуум – это абсолютная чистота. Уж чего-чего, а пыли здесь хватает. И хорошо, если на пути только она будет. А встретится облако песчинок – обдерёт краску до метала и никакие поля не помогут, просочатся. Так что да, помыть корабль перед посадкой на Станцию было делом совсем не лишним. А с учётом кружечки кофе и зрелищем длинноногих красоток, с весёлым визгом поливающих друг друга водой, так и вообще – просто обязательным! Надо же стресс снять перед важным делом! Решено! Выбираю Третью платформу и прыгаю. – Диспетчер! Диспетчер! Эй, живые тут есть? – Принимаюсь вызывать платформу едва выйдя из прыжка: – Спите вы тут все, что ли? – Не ори, – ответивший мне голос был и вправду с налётом хрипотцы, слово его обладатель сладко дремал, откинув спинку кресла назад до упора. – Чего надо? – Сопроводив свои слова громким зевком диспетчер повторил свой вопрос: – Ну? Чего надо, говорю? Вот же пень старый! А то ему не ясно, чего ради я в эту дыру припёрся. – На мойку я. Посадку давай. – Пятая платформа, – очередной зевок дополняется щелчками тумблеров: – Туда греби. Справа… Сам…эээ, – зевок: – Увидишь. Конец связи, – последние слова он выговаривает с явным усилием – сон вновь готовится захватить его в свои объятья и у диспетчера нет ни малейшего желания вступать в борьбу с этим противником. – Ну к пятой, так к пятой, чурбан ты сонный, – бурчу я, убедившись, что связь отключена – зачем за зря злить человека? Нет-нет, а до моих ушей доходили слухи о пилотах, сумевших каким-то образом навлечь на себя гнев этого клана. Да-да, именно так – клана. А как иначе объяснить, что тем бедолагам не давали посадки ни на одной Станции, или Платформе? Докапывались, мурыжили, изводили вопросами – и, что немаловажно, вне зависимости от того в каком кантоне такой пилот оказывался. Везде – как под копирку. Может это и вправду были страшилки, распускаемые самими диспетчерами, может нет, но вот проверять правдивость этих легенд мне не хотелось. Тем более на своей шкуре. Пятую площадку я обнаружил быстро – едва приблизился к орбиталке. Да и не увидеть её мог либо слепой, либо конченный женоненавистник, ну, или, полный импотент. Я, к моему счастью, ни к одной из этих категорий не относился, а потому, стоило только в моём поле зрения оказаться изображению легко одетой юной особы, лежащей на спине со слегка, я бы даже сказал, приглашающе раздвинутыми ножками, сразу понял – мне туда. На платформу, то есть. И не надо плохо думать. Я корабль мыть иду. – Ты к нам, красавчик? – Проворковал приятный мужскому слуху голосок, когда я завис в паре сотнях метрах от девицы: – Ой! А чумазенький-то какой! Ай-ай-ай! Ну и грязнуля к нам пожаловал! – Эээ… Ну у вас же мойка? – Сглатываю – плиты ангара начинают раздвигаться, а вместе с ними расходятся в стороны и ножки юной особы. – Именно, сладенький! Судя по раздавшемуся звуку, девушка захлопала в ладошки, радуясь моему визиту. – Тут так одиноко…было… – произносит она таким тоном, что я невольно покрываюсь испариной: – Никого… А тут – ты! Мы так…так рады! Отмоем и отполируем в лучшем виде! Воском покрывать будем? Или тефлоном? А может… – она на миг замолкает и спустя секунду, взволновано и с придыханием продолжает: – А может наш гость и то, и то желает? Мы на многое способны… |