Онлайн книга «Контрабандист»
|
– А потом? – А потом – списали. Травма головы и прогрессирующая амнезия. Начал всё забывать. Вот тут помню, – показываю на картины: – А тут уже нет, – щёлкаю себя по лбу: – Память как кусками. Что воевал, в роте был – да. А как друзей звали, кто командиром и где мы жаб лопали – нет. – М-да… – По военной страховке корабль купил. Оказывается, я и летать умею. Ну и начал помаленьку извозом заниматься. Но всегда, на всех кораблях, их вешал, – киваю на полотна: – Уж очень я Випля нашего, ван Гахена, люблю. – Невероятно, – дед бросает взгляд на бутылку, и я немедленно наливаю. – Невероятно, – повторяет он: – Вот так просто – висят себе и висят. Вы что? – Он переводит помутнивший взгляд на меня: – Новости не смотрите? – Новости? – Чуть-чуть отпиваю из рюмки – хватит, мне голова свежей, хоть самую малость, нужна: – Нет. А что там интересного? Я в системе… системе, – чёрт, как назло все названия вылетели из головы: – Ааа… Да неважно. Там астероиды красивые. Рисовал там. Показать? – Последнее я предлагаю, внезапно вспомнив о тряпке, солидно извазюканой краской. Я об неё кисти вытирал. Но, на фоне моих прочих попыток она да, вполне органично смотреться будет. Хм… А вот если её, как и шедевры Виля, меж стёкол зажать, да на стенку повесить… – М-да… – Задрав голову начинаю прикидывать всё необходимое для подготовки нового шедевра, но осторожный кашель торговца возвращает меня к реальности. – Извините, – делаю смущённый вид: – Накатило. Так вы, милейший, – киваю на его саквояж: – Мне что-то предложить хотели? Ну-с, – отодвигаю бутылку в сторону и приглашающе взмахиваю рукой: – Вываливайте! – Нет-нет, – подхватив чемоданчик он поспешно отступает к двери: – Извините, не могу. Рабочий день закончился. Вынужден откланяться. – Он действительно кланяется раз, другой и спиной вперёд выскакивает из кают-компании. Когда я высовываю голову в коридор, то успеваю заметить, как его голова скрывается в шахте лифта. Ещё немного и сквозь иллюминатор я вижу, как он несётся к выходу из ангара, прижимая к груди свой саквояж. Понятное дело, хмыкаю и наливаю себе. Зачем ему тратить время на впаривание мне мелкого хлама. Сто против одного – он к журналистам побежал. Новость продавать. Уж такое известие потянем много-много дороже, чем купленный мной набор ножей или пластырей. Ещё раз хмыкаю и, отсалютовав рюмкой шахтёрам, закидываю в себя порцию топлива. Не… Хорошая штука, эта зелёная хрень. Главное первую рюмку пережить – следующие легче идут. Закидываю лишнюю в мойку и отправляюсь на свой склад – до появления экспертов мне надо очередной шедевр смастерить, благо стекло у меня есть, осталось, когда Гахеновские полотна в кают-кампании вешал. Требовательный зуммер от первого посетителя раздался в тот момент, когда я, удовлетворённо сложив руки на груди, разглядывал свой второй шедевр. Стиснутая меж пары стёкол мешковина, чью поверхность во все стороны пересекали похожие и на запятые, и на головастиков цветные полосы, на новом месте выглядела солидно и даже малость загадочно, рождая череду неявных ассоциаций. Рядом, сверкая полосами краски, висел скафандр, неявно намекая на место рождения шедевра – бескрайнюю пустоту космоса. Зуммер повторился и я, оторвавшись от созерцания своих художеств, развернулся к стойке лифтовой платформы, прижимая пальцем кнопку связи. – Ну? Какого чёрта? – Осведомляюсь крайне недовольным тоном: – Я занят! Если у вас счета – сбросьте на почту и проваливайте! – Простите, но могу я услышать господина Светозарова? – Голос принадлежит весьма уверенному в себе мужчине старшего возраста. – Ну? Я он. Чего надо? Занят я. Занят! – Прошу меня простить, – гость никак не хочет отступать: – Но мне чрезвычайно важно подняться к вам на борт. – На[censored]я? – Это крайне важная и деликатная тема. Не более десяти минут, и я вас покину, – продолжает настаивать гость и я, издав полный тоски вздох, активирую лифт. Пол минуты и передо мной стоит одетый в строгий костюм мужчина, лет так где-то под полтинник. – Время пошло, – вместо приветствия демонстративно достаю комм и покосившись на часы сую его назад, вновь складывая руки на груди и поворачиваясь к своему шедевру. – Ваше? – Чуть отодвинув меня в сторону и бросив короткий взгляд на скафандр, гость придвигается к картине. – Да, – гордо задираю подбородок: – Танец Душ. Там, – дергаю головой в сторону скафандра: – В безмерной пустоте. – Свежо, – гость начинает теребить нижнюю губу, наклонившись над холстом: – Хм-хм-хм… Это – мешковина? – Отодвинувшись, он достаёт из внутреннего кармана небольшой футляр и, раскрыв его, извлекает на свет очки: – Ну да-да… Мешковина. Ха! А что он ожидал увидеть? Натуральный шёлк что ли? Я ж об неё кисточки вытирал. – Это ткань бытия, – заявляю в ответ, глядя поверх его головы: – Такая же грубая и приземлённая как условности нашего общества, держащие нас в своём плену. – А это, – сняв очки, он указывает дужкой на загогулины: – Души? – Вы видите? – Изображаю удивление: – Да. Это те, кто вырвался из переплетений быта и цепей обязательств! Смотрите, как они ярки! Как рады свободе! – А, простите, – перебивает он меня: – Творили вы там, – дужка, отойдя от полотна, указывает на скафандр: – Снаружи? – Именно! Этот путь мне указал великий Випль! Конечно, – вздыхаю и поникаю головой: – До высот гения мне никогда не подняться, но работая там, где он создавал свои шедевры, я ощущаю… – А на его работы можно взглянуть? – Он опять не даёт мне развить свою мысль: – И, прошу меня простить, я не представился. Виной тому исключительно ваш талант. – Эээ? – Ваши работы великолепны! Уверен, любой музей из выкупит за любую сумму. – Так покупай, в чём дело-то? – Ловлю его на слове: – Сотка тысяч и забирай. – Ну… Я не готов, – начинает давать задний он. – Не дорос, значит. Что же. Бывает. Великого Гахена тоже вот, при жизни, не ценили! – Да-да-да, – часто кивает гость и я, после небольшого молчания, посвящённого памяти мэтра, протягиваю руку к кнопке лифта. – Не смею вас задержать, уважаемый, – подхватив его за руку, разворачиваю мужика в сторону платформы. – Эй, погодите! – Начинает вырываться он, понимая, что миссия вот-вот провалится: – Но я бы хотел увидеть полотна Випля! – А я хочу сто тысяч! – Не выпускаю его и вталкиваю на платформу. – Пока, господин хороший. Ваше время вышло. – Стойте! Я эксперт! |