Книга Смерть на фестивале, страница 14 – Ольга Гаврилина

– Я тебе потом о каждом расскажу поименно, – тихо прервала ее размышления Гуляева, – а ты пока ешь и постарайся сама кого-то запомнить, а то у нас долгие представления не приняты.

Как поняла журналистка, все присутствующие имели прямое отношение к фестивалю, но никто не обсуждал нынешние фильмы, речь шла о прошлогоднем «Взгляде в мир» и его призерах.

– Сильный был фестиваль, ничего не скажешь, – говорил крупный представительный мужчина с легким армянским акцентом, – для стольких фильмов стал трамплином!

– А я слышал, что «Хвостатую» будут вне конкурсной программы показывать и не на центральной площадке. Хотел бы увидеть. Столько скандальных слухов о ней ходит, – произнес молодой человек с холеным лицом ловеласа, сидевший напротив Лолы, и ловко подцепил кусок розовой семги.

– Нечего там смотреть, – отозвалась Гуляева, заботливо следя, как Лола с удовольствием наворачивает похлебку.

– Отвыкла я совсем от супов в Италии, а ведь это так вкусно! – негромко ответила она на взгляд Галины.

– Вот и хорошо, вот и кушай на здоровье. – Галя подвинула тарелочку с хлебом.

– Ну ты даешь, «нечего», – подала голос женщина с кукольной внешностью и фарфоровой, казавшейся прозрачной, кожей, – столько призов этот фильм набрал. Надо смотреть хотя бы для того, чтобы понять, что за тенденции в современном кинематографе. – Она выговаривала слова четко и медленно, как в рапиде, и так же поводила глазами.

– А при чем тут тенденции? Фильм однозначно рассчитан на зарубежного зрителя, на их представления о нас и нашей действительности. Следовательно, и на зарубежные кинофестивали, что и подтвердилось его призами, – авторитетно заявил человек с армянским акцентом. Он потянулся за бутылкой и чуть было не опрокинул стакан с водой, который вдруг очень ловко подхватила фарфоровая женщина, неожиданно отряхнувшись из своей медлительности.

– Ну, конечно, «их представления», – встрял простоватый круглолицый парень. – К сожалению, у девяноста процентов населения она такая и есть – «наша действительность» и «наша жизнь»!

– Ну, положим, это ты махнул… У шестидесяти процентов – еще может быть, но уж никак не у девяноста, – заметил смазливый молодой человек.

Кто-то с ним не согласился, завязалась дискуссия, которая, впрочем, не мешала присутствующим расправляться с едой на тарелках и обильно запивать ее белым вином.

Лола впервые слышала это название, но тут же захотела узнать у Галины, где эту «Хвостатую» будут показывать. Карту города она уже изучила: центр был достаточно компактный, и все отмеченные здания, где проходили мероприятия, были близко друг к другу.

Лола надеялась, что кто-нибудь заговорит про самоубийство девушки, и прислушивалась изо всех сил. Стол был достаточно длинный, и хорошо разобрать, о чем беседуют на другом конце, было не всегда возможно.

Народ задвигал стульями и не спеша стал подниматься, кто-то собрался в бар пить кофе.

– Ты как, оклемалась немного или все-таки в номере хочешь отдохнуть? – поинтересовалась Гуляева, уже выходя с Лолой из ресторана.

– Я бы еще записи просмотрела, программу на завтра надо наметить, может, от Даны какие-то известия подоспели наконец-то…

– Тогда пошли на наш этаж, я тоже еще поработать должна.

Журналистка обратила внимание, что, несмотря на позднее время, народ толкался повсюду, в холлах и коридорах слышались смех и голоса, и лифт все не спускался. Наталья начала расспрашивать о маме, и только теперь Лола вспомнила, что забыла отдать посылку, предназначенную для режиссерши.

– Пойдемте ко мне, у меня для вас передача в холодильнике.

– «Запрещенку» привезла, – догадалась Галина, – молодец! Спасибо!

Зайдя в номер, Лола по привычке окинула быстрым взглядом комнату – все лежало на тех же местах. Она вспомнила неприятную горничную в далекой гостинице «Кампо императоре», приставленную следить за ее передвижениями. «Слава богу, здесь я никому не нужна», – думала Лола. Несмотря на присутствие Гуляевой, чувство напряжения и необъяснимой настороженности вновь стало подкрадываться к самому мозгу.

– Присаживайтесь. – Она подвинула кресло для Галины, вынула пакет из маленького холодильника, другой достала из чемодана. – Это кофе, а этот надо обязательно в холод.

– Еще раз спасибо! Как же я люблю настоящий пармиджано. – Гуляева приоткрыла одну упаковку. – И даже прошутто не забыла. – Она любовно погладила посылку.

– Расскажите мне, кто с нами за столом сидел, чтобы я завтра уже никого не путала, – попросила Лола и уселась рядом.

– Тот плотный и статный мужчина – председатель нашего документального жюри и вполне известный армянский режиссер еще со времен Советского Союза – Рубен Закарьян.

– Да вы что! А сколько же ему лет? Мне он показался очень моложавым.

– Обратила внимание, какие у него быстрые резкие движения? Думаю, из-за этого молодо выглядит. А на самом деле ему далеко за шестьдесят уже. – Она положила пакеты на стол рядом с компьютером. – Еще в нашей компании Сергей Купавин, с такой простецкой, казалось бы, расслабленной внешностью, но она, сразу должна сказать, обманчива – он очень хваткий и интересный журналист и ведущий документальных программ. Ну, третий и последний член нашего судейства – это я.

– А сколько у вас всего групп жюри?

– Считай сама, – предложила Галина, – игровое кино, неигровое – это наша команда, далее анимация, потом «копродукция»…

– Вот о чем хотела давно спросить, – вспомнила Лола, – что это слово означает?

– Это фильмы совместного производства, как правило, нескольких стран, – разъяснила Гуляева.

«Вот к какой группе относились Ванесса и остальные представители Италии. Но почему Галина полностью игнорирует смерть девушки на фестивале? Не хочет, как и остальные, омрачать событие? Мама не объяснила ей точную цель моей поездки? Спросить про Ванессу или не стоит? – Журналистка вспомнила, как оскорбился парень из оргкомитета, когда она задала вопрос про случившееся несчастье. – Сделаю это чуть позже, когда лучше разведаю обстановку», – приняла решение Лола.

– Ну, вот, кажется, и все, – закруглила режиссерша, – получается, четыре группы жюри. У нас и у наших гостей отдельный ресторанный зал, и мы до вынесения решений стараемся не общаться с участниками конкурса.

– Интересно, я этого не знала. Вот так строго? – поинтересовалась Лола, хотя думы ее крутились вокруг другого.

– Да нет, раньше было намного строже. Членов жюри даже расселяли в отдельной гостинице, сейчас стараются хотя бы на разные этажи. И мероприятия у нас с ними различные в свободное время. Но ты же понимаешь, что все это только видимость, – пояснила Галина.

– А парень со смазливым лицом это кто? А женщина с натянутой стеклянной кожей? – напомнила журналистка.

– Подробности обо всех участниках можешь прочесть в программе кинофестиваля, там и фотографии есть. Тебе выдали, я надеюсь?