Книга Я куплю тебе новую жизнь, страница 20 – Елена Тодорова

Девочка замешкалась на пороге. Дольше положенного закрывала двери и снимала куртку. Оттягивала неприятный разговор, как могла. Умом понимала, что это ничего не даст. Все равно будет горько и стыдно. Очень стыдно перед бабой Шурой! Больше, чем перед Егором. Александра Михайловна никак не заслужила подобного отношения. Да, временами она была невыносимо упрямой и даже деспотичной. Но нужно было еще раз попытаться поговорить с ней. Вранье же только усугубит положение Стаси. Наверняка, «железная» бабушка станет еще строже.

– Привет, баб Шур, – тихо поздоровалась девочка.

Реагируя на ароматные кухонные запахи, живот заурчал, напоминая, что кормили его последний раз еще в обед.

– Привет, Стаська, – бабушка опустила газету на колени. – Тебя Егор привез?

Вид у Александры Михайловны в последнее время был какой-то усталый. Глубокие морщины особо остро выделялись на сухощавом лице. Уголки губ слегка опущены. Но взгляд оставался ясным и заинтересованным

– Да.

– Почему не зашел?

Девочка неопределенно пожала плечами. Что она могла сказать по этому поводу? Аравин сам себе хозяин.

Прошла вглубь кухни и осторожно присела на боковину дивана. Прямо напротив Александры Михайловны.

– Ба, нам нужно поговорить, – плечи понуро опустились, словно груз обмана, висевший на душе, действительно имел вес.

Аравина без лишних слов почувствовала настроение девочки. Отложила газету в сторону и внимательно посмотрела на Стасю.

– Та-а-к, – осторожно протянула Александра Михайловна. – Я слушаю.

Девочка подавила в себе порывистое желание прильнуть к теплому плечу названной бабушки.

Нужно было иметь смелость сказать все в лицо. Не упрощать ситуацию, давя на жалость и выманивая ласку.

– Я солгала тебе, – быстро выдавила, не желая медлить и мучиться от этого еще дольше.

Руки мелко задрожали, а щеки вспыхнули. Но взгляд не отвела.

– Та-а-к... – снова протянула баба Шура. – Поподробнее, пожалуйста.

– Я ходила в секцию бокса.

Александра Михайловна смерила ее долгим тяжелым взглядом. В этот момент так много в этих глазах было от внука. Вот, значит, от кого у Егора такой жесткий характер. Если бы не сложность данной ситуации, Стаська бы улыбнулась. Ведь сама баба Шура часто критиковала непробиваемый дух Аравина.

– Что ж… – растянула слова баба Шура, высоко вскинув подбородок и проведя рукой вдоль шеи. Она всегда так тянула слова, когда сердилась и не хотела ругать. Словно подобной медлительностью давала себе время остыть и хорошо подумать, прежде чем вынести окончательный приговор. – Я знала это. С самого начала.

– Что? – девочка несколько шокирована ее заявлением.

– Да, знала, – отмахнулась от Стаськиного удивления. – А ты что думала? Что я совсем дура старая?

– Я так не говорила, ба, – возмущенно фыркнула девочка. – И не думала так!

Глаза наполнились влагой, протестуя против несправедливого обвинения. Сейчас слов не хватало, чтобы выразить силу привязанности и уважения к этой женщине. Да и момент не совсем подходящий. Баба Шура могла решить, что Стася специально подлизывается, чтобы избежать наказания.

Поэтому Стася просто слегка наклонилась вперед и без слов накрыла мягкую руку бабушки своей холодной ладошкой.

– Я хотела, чтобы ты сама рассказала, – с мягким упреком сказала баба Шура, – откровенно говоря, рассчитывала, что ты быстрее сдашься. Отпуская тебя туда, каждый раз наступала на собственное горло. Но я рада, что ты все-таки пришла к решению самостоятельно сознаться.

Стася часто заморгала, прогоняя чувствительную влагу, а Александра Михайловна продолжала:

–Походила, попробовала… Будешь заниматься? – голос выдал надежду на отрицательный ответ, как ни старалась Аравина быть беспристрастной.

– Не знаю, – прямо ответила Стася, когда наконец удалось справиться с нахлынувшими эмоциями. – Я не знаю! – повторила громко и отчаянно. – Честно говоря, твой внук… крайне негативно высказался о моем желании выйти на ринг. И выставил требование, чтобы я бросила занятия. Это даже не обсуждалось! Рассвирепел и выдвинул ультиматум! А мне хотелось бы… – совсем робко выдохнула. – Хотелось бы продолжить!

Аравина поджала губы и смерила Стаську внимательным взглядом. Задумчиво хмыкнула и неясно повела плечами. А потом и вовсе необычайно довольно фыркнула.

– Ты знаешь, Стася… мне категорически не нравится бокс. Я его терпеть не могу! Но… мне также не нравится давить на тебя. По возможности я даю тебе выбор.

– Я знаю, ба.

– Не нужно было тогда так негативно реагировать на твое желание ходить в эту секцию! Не сдержалась.

Признание своей неправоты явно давалось Александре Михайловне с трудом. Поэтому Стася поспешила сгладить неприятную ситуацию:

– Я все понимаю.

– Но… – баба Шура помедлила, сознательно выдерживая паузу. – Я думаю, если подойти с умом, то это не такая уж ужасная идея, – удивила она Стасю. – В конце концов, как ты там говорила? В целях самообороны? – она сдавлено улыбнулась девочке.

– Ты шутишь??? – недоверчиво переспросила Стася.

– Нет, не шучу, – уверенно ответила баба Шура. – Только обещай, что это не станет серьезной частью твоей жизни, как у Егора.

– Обещаю, – легко согласилась девочка.

– Вот и отлично. Просто я переживаю. И иногда перегибаю палку.

– Знаю, ба, – с улыбкой согласилась Стаська. – Все нормально. Ты прости меня за вранье. Обещаю, больше такого не повторится. Не хочу больше лгать тебе.

– Надеюсь.

– Но как же Егор? – с сомнением в голосе поинтересовалась девочка.

– Я попробую с ним договориться, – баба Шура сняла очки и поднялась с кресла, давая понять, что инцидент исчерпан. – Пошли за стол. Я приготовила оливье. И скумбрия как раз просолилась.

***

Чуть позже Стаська в обнимку с вазочкой конфет лежала на кровати у себя в комнате. Устроилась поверх толстого одеяла и взбила подушки повыше. Включила любимый мультфильм и погрузилась в знакомую атмосферу.

Свет от экрана то ярче, то тускнеет в зависимости от смены картинки. Это действует весьма успокаивающе. Но почему-то до конца не отпускает грусть. Вроде и улыбается поступкам героев, и забавляется над ними. А все равно в глубине души тревожно пульсирует непонятная тоска.

«Все хорошо!» – убеждает себя.

«Все нормально!» – не столь уверено.

«Все будет нормально!»

Захрустела вафельной конфетой и бегло улыбнулась очередному действию главного героя. Вкус любимой сладости какой-то приглушенный. Запихнула оставшуюся конфету целиком в рот. Сжевала, как кусок сухаря. Не ощутила в полной мере вкуса.