Книга Няня поневоле, страница 50 – Виктория Волкова

— Ступа, гони на вокзал, — рычу, я еле сдерживаясь. Смотрю на перламутровый циферблат и золотые фигурки. И словно не вижу ничего. Поезд ушел. В прямом и переносном смысле. — Едем в Арт-хаус, — цежу через силу.

Дорогой отрываю сайт РЖД и по номеру поезда гляжу маршрут. Хмыкаю довольно, разглядывая широкую петлю. Дорога идет вдоль озера. А значит, я смогу успеть, если напрямую.

— Договорись насчет вертолета, — кидаю Трофиму, выходя около мраморного крылечка. Ворвавшись в дурацкий ресторан с колоннами и статуями, сразу несусь на второй этаж, где, вальяжно развалившись в креслах, сидят Дункан и Таврида.

— Кайфово вам, ублюдки? — спрашиваю с порога. И как только Дункан угрожающе поднимается навстречу, бью его в репу. Вкладываю всю силу в удар. И дурной здоровяк оседая на пол, мямлит, как маленький.

— Ты чего, Назарет, в натуре…

Подхожу к изумленному Тавриде, который только и успевает встать из-за стола. Одним движением возвращаю обратно, сунув мордой в тарелку наваристого борща.

— С ума сошел? — орет Таврида, отряхивая со шнобеля капусточку. — С какого, бро? Может, объяснишь, что происходит?

— Это я жду от вас объяснений. Почему мне ничего не сказали, твари? — кричу, намереваясь снова врезать Дункану.

— Не трогай его, — поднимается из-за стола Таврида. — Он же контуженный. И так башка не варит, а ты еще последние мозги выбьешь…

— Говорите, что знаете, если жить хотите, — рычу, не сдерживаясь. — Голыми руками придушу. Или вывезу в лес и запытаю…

— Мы не знали, что это твоя девчонка, — ухает, будто филин, Дункан.

Таврида разводит руками, словно всем своим видом показывая «сам видишь, с кем приходится работать».

— Давайте по порядку, — приказываю я, демонстративно засунув руки в карманы.

— Садись, пожри хоть, — с усмешкой бросает Таврида и взмахом руки зовет перепуганного официанта. — Что будешь, Серый? — спрашивает устало. — Сегодня борщ вкусный. Есть еще харчо.

— Пацанов моих покормите, — велю я. — А мне борща тарелку, отбивные с картошкой и пару соленых огурцов, — вспоминаю, что последний раз ел в аэропорту Тель-Авива. Съездил, твою мать, на землю обетованную.

— Рассказывайте все, что знаете, — рыкаю устало.

— Может, водочки? — заискивающе осведомляется Дункан, промокая белоснежной салфеткой разбитую губу.

— Нет, — мотаю головой мрачно. — Мне еще за женой ехать. Сейчас не до бухла. Если выяснится, что вы в деле…

— Мы мало что знаем, Назарет, — печально вздыхает Таврида. — Нас просили найти девку…

— Подбирай выражения, когда говоришь о моей жене, — резко предупреждаю я и добавляю раздраженно. — Продолжай, Витя.

Мой давний враг смотрит на меня равнодушно и, кивнув на партнера, замечает деловито.

— Короче, Синька скинул нам фотки. Попросил найти девицу. Мы даже на след напасть не смогли. Только в театре ее рядом с тобой засекли. Но тогда уже банкиры приехали. Со своей охраной… За вами гнались они на моей машине. Водитель, правда, был мой. Когда он мне сообщил, я велел прекратить преследование. Да и смысл гнать, бро? У нас город маленький. Все друг о друге знаем. А какой ты в гневе… — не договаривает он, косясь на расплескавшийся по скатерти борщ.

— Ближе к делу, — буравлю недовольным взглядом. — Времени в обрез.

— Забудь о девчонке, Назарет, — подает голос Дункан и тут же отлетает к стене. Вот же дурак!

Потираю, ноющие от боли костяшки и в упор смотрю на Тавриду.

— Ну… — спрашиваю, готовясь к новому удару.

— Мы не при делах, Назарет, — сокрушенно мотает он головой. — Знаю только две вещи. У тебя в доме завелся крот. И второе. Прежде чем мчаться вдогонку, подумай. Этот хмырь… Шмелев… подключил какое-то высокое начальство в МВД. Будь острожен.

Киваю, наблюдая, как юркие официанты заново накрывают стол. Сажусь с краю. Быстро хлебаю борщ, не чувствуя вкуса. Заедаю отбивной и пюрешкой.

— Вы хоть Синьку ищете? — спрашиваю, вытирая рот салфеткой.

— Его нигде нет, — морщится Таврида. — Может как в лесу валяться прикопанным, так и на пляже в Доминикане.

— За границу выезжал? — бросаю, поднимаясь из-за стола.

— Сведений нет. Но ты же сам понимаешь…

— Пусть жена заявление в ментовку подаст, Витя. Я уже устал говорить. И пробейте по своим каналам, кто и когда видел этого ушлепка в последний раз. Очень нехорошо пахнет… Аж смердит, — рыкаю я. А усевшись в машину к Ступе, пытаюсь сообразить, кто в моем доме подался в барабанщики. Сразу отбрасываю доверенных лиц. Ступа… Трофим… Элка… Этих знаю всю жизнь. В одном дворе выросли. И каждый перегрызет за другого глотку. А вот с остальными придется разобраться. Способ древний, как мир. Сообщить подозреваемым одно и то же, только с разными деталями. Вот только у меня сейчас нет времени на расследование. Снова гляжу на маршрут прохождения поезда. Помечаю для себя несколько станций, где можно отбить Линару. И неожиданно весь план сначала грубыми мазками, а затем в деталях молниеносно складывается у меня в голове.

Предположим, барабанщика мы с Трофимом вычислим. Это нетрудно. А вот как быть с полицией? Эти загребут, если по звонку, мяукнуть не успею. Надо подстраховаться. Весь вопрос — как?

— Игорь, — звоню я старому другу. — Мне нужна помощь…

— Говори, — рыкает тот без раздумий. А выслушав сбивчивый рассказ сумасшедшего друга, серьезно кивает. — Я позвоню Иван Иванычу. Может, хоть советом поможет.

Еду в загородный аэроклуб, где на приколе стоит мой вертолет. Втемяшилось же мне как-то на Новый год купить себе игрушку-вертушку! Вот и потешил непомерное купеческое эго. Рэндж несется по трассе. И когда за окном мелькает поворот к дому, ловлю себя на мысли, что не хочу возвращаться. Как смотреть в глаза сыну и матери? Как ложиться в постель, где нет Линары?

— Не раскисай, Назарет, — бубнит Ступа. — Еще не вечер. Отобьем твою милую.

— Одну уже отбили, — морщусь я от боли за грудиной. — А тут еще ребенок. Я даже предположить не могу, что ему уготовил старый вурдалак.

— Так, вроде бы, врачи сказали, что удалось все сохранить… — бурчит он с опаской. В другое время отхватил бы у меня за обсуждение моей личной жизни. А тут…

— Говорят, у нас завелся стукачок, — перевожу разговор в более безопасное русло. — Может, подозреваешь кого?

— Ну, наши сразу отпадают, — хмыкает он со знанием дела. — Дальний круг тоже.

— Да понятно, — отмахиваюсь я. — Нам нужен человек, который знал, что Линару отвезли в больницу. И не просто слышал об этом. А был в курсе подробностей.

— Это первый подозреваемый, — кивает Ступа. — А с кем она в больничку поехала? С тетей Леной вроде.

— Вроде, — рыкаю я и, набрав мать, снова выслушиваю мольбы и ругательства. — Подожди, — пытаюсь остановить ее. Но куда там!