Онлайн книга «Няня поневоле»
|
— Перестань, — просит меня Назарет. Гладит по волосам широкой лапищей. Нежно целует в висок. «Сереженька мой дорогой!» — хочу заорать во все горло. Но в чужом доме стесняюсь. А услышав, как хлопнула калитка, несусь к окну. — Марк, — шепчу, размазывая слезы, когда во двор вносят пупса в знакомом синем комбинезоне. — Марк! — подрываюсь с места и уже хочу выскочить из комнаты, как Назаров ловит меня за талию. — Тихо, — командует строго. — Тебе ходить нельзя, а ты носишься. Вот же балда! Спокойно иди, ладно? А я вперед пойду. Тоже соскучился по нему… Взяв из рук матери сына, Сергей устремляется ко мне. — Ты хоть можешь объяснить, что происходит? — восклицает вслед свекровь. — На нас напали. Мы отбиваемся, — шутливо бросает Назаров и, чмокнув сына в носик, заявляет гордо. — Вот, главное подкрепление прибыло! Теперь мы непобедимы. Чуть позже, покормив сына и уложив спать в переносной люльке, я сижу за столом вместе с родственниками мужа. Изумленно наблюдаю, как спокойно и по-свойски держит себя Елена. Как добродушно улыбается ей Галина. Я бы так точно не смогла! Рвала бы зубами, била бы кулаками, но своего мужика ни с кем не разделила бы. Никому бы не разрешила влезть в свою семью. И метаться между двумя женщинами не позволила б. Но любая семья — как душа — потемки. Может, люди не выдерживали друг друга? Кто теперь точно скажет… Вот только мы с Сергеем за эти несколько дней перетерпели столько бед. И точно знаем, каким хрупким может быть счастье. Поев, я встаю из-за стола, намереваясь пойти сразу к Марку. Взять ребенка на руки, уткнуться носом в макушку. Послушать, как гулит мой сладкий комочек. — Я с тобой, — говорит, поднимаясь, Сережка. И цепко ухватив меня за запястье, церемонно откланивается. Взрослые степенные мужики и тетки отпускают нас с легкой усмешкой. Каждый понимает, как нам хочется остаться наедине. Но, видимо, там, наверху, другие планы. Мы не успеваем даже лечь рядом с ребенком, когда где-то в доме звонит стационарный телефон. До нас доносится раскатистый бас Петра Ивановича. Он кого-то уверяет в полной безопасности, а закончив разговор, стучится к нам. — Сережа, выйди, — велит без предисловий. Назаров возвращается мрачнее тучи. — Что-то еще? — встаю с постели вместе с сыном. — Вот и выяснилось. Какой-то момент истины, гребаный сарай, — бурчит раздраженно. Одним махом прижимает к себе меня и Марка. Слышу, как колотится его сердце, ощущаю над ухом порывистое дыхание. — Трофим или Ступа… Кто-то из них предал… Испуганно смотрю на любимого. — Шмелев знает, где мы? — Ему передали сведения, что мы живем у моей двоюродной бабки. Она сейчас звонила Петру. Сообщила, что за домом наблюдают грабители. Хотят грохнуть и вынести накопленное годами богатство, — фыркает он с едкой усмешкой и еще крепче прижимает меня к себе. — Бедная старушка… — Не смеши, — мотает головой Назарет. — Такую вторую злыдню еще поискать. — К ее дому патруль направят? Проверят? — спрашиваю, проводя ладошкой по короткому ежику волос Сергея. — Уже на месте, — смеется он. — Час назад около бабкиного дома остановилась подозрительная машина. Так старуха понаблюдала за ней из укрытия. А потом перешла к боевым действиям. Разбила кирпичом лобовое стекло. А когда из тачки выскочил мужик, спустила собаку. Как итог — покореженная тачка и прокушенная нога. Наблюдатель сам вызвал полицию. — Уникальный случай. Теперь Федору Ильичу придется возместить ущерб, — тихонечко хихикаю я, укладывая малыша на кровать. Умостившись рядом, поглаживаю ему животик. Ребенок весело сучит ножками. Осторожно провожу костяшкой указательного пальца по нежной щечке. — Да мне плевать на него или на бабку, — морщится Сергей, укладываясь с другой стороны. — Самое ужасное, что предал близкий друг. Интересно, как до него Шмелев дотянулся. На какой крючок подцепил? Мы же все в одном дворе выросли. Ступа, Трофим, Элка… Всматриваюсь в напряженное мрачное лицо и даже не знаю, что сказать. — Нам здесь оставаться нельзя, — шепчу еле слышно. — Тут нормально, — отмахивается Сергей. — Петя прав. Сейчас мне даже в сортир на улицу выйти нельзя. Не дай бог, кто увидит… — У тебя пока под подозрением только Трофим и Ступа? — спрашиваю, водя погремушкой. Марк следит за ней взглядом. Его отец тоже. — Ну да, — кивает он. — Других данных пока нет. — Тогда нужно под большим секретом сообщить им разную информацию. Например, сказать Трофиму, что мы переезжаем к моим родителям. Там, со слов Шмелева, как раз квартира пустует… — А Ступе я наплету, что мы спрячемся у Андрея Петровича, — довольно хмыкает Сергей, и по блеску в глазах я догадываюсь, что моя идея ему понравилась. — Вот только они могут между собой перетереть, — устало вздыхает Назарет и хочет сказать еще что-то, когда в кармане его штанов жужжит сотовый. — Мать вашу, — морщится он, доставая трубку, и спрашивает деланно равнодушно. — Да, Трофим? Бас Сережкиного безопасника гулко раздается из динамика. Я слышу каждое слово. И замираю на месте. — Я вычислил эту тварь, бро, — рычит Трофим, — Ступа, хрен из супа, это он тебя предал. — Как удалось выяснить? — холодно бросает муж и, подскочив с дивана, начинает нервно бродить по комнате. — Да он сразу, как мы в поезд сели, стал себя вести неадекватно, — тараторит Трофим, а я напрягаю слух, желая услышать каждое слово. Заметив мои «ушки на макушке», Назаров садится рядом. Чуть отстраняет телефон в сторону. Теперь я слышу каждое слово и отборный мат, которым захлебывается Трофим. — Эта падла… — Ближе к делу, — рыкает Сергей, и его старый дружбан осекается на полуслове. — Я еще в доме заметил странную вещь, — бурчит Трофим. — Ступа глянул в телефон и заспешил в сортир. И потом, когда мы ехали, выходил пару раз. Он ведь обычно ни с кем не переписывается и в гальюн каждые пять минут не бегает. А тут как прорвало. — Ну и? — снова обрывает друга Назарет. — Дальше что? |