Книга Няня для волшебника, страница 41 – Лариса Петровичева

Корона неторопливо принялась опускаться вниз, и девушки замерли, ожидая, на чью голову она ляжет. И я, зачарованная, смотрела, как корона неспешно плывет по воздуху, окруженная золотистой пыльцой, похожая на комету.

Я не сразу поняла, что корона опустилась на мои волосы. Но бальный зал взорвался аплодисментами, все смотрели на меня, и я испуганно подняла руку к голове и дотронулась до теплого золотого зубца. Мартин с улыбкой посмотрел на меня и, взяв за руку, вывел из толпы и повел к весам.

— Моя королева, — негромко сказал он, — поздравляю вас с заслуженной победой.

Только теперь я окончательно поняла, что победила в конкурсе, совсем не желая победы. Меня накрыло шипучей волной радости, бьющей в нос, как глоток игристого вина, и я рассмеялась, смущенно закрыв лицо ладонями. Король Георг указал на весы и произнес, обращаясь к гостям:

— Новая Королева Бон-Бон выбрана! Несите сладости!

Гости зааплодировали, с потолка посыпались серебряные звездочки, и двое слуг усадили меня на весы, а еще четверо, пыхтя и кряхтя, внесли в зал гигантскую коробку, в которой громоздились золотые шары конфет, и принялись высыпать конфеты на весы. На всякий случай я схватилась за цепочки, державшие чашу, и почувствовала, как медленно поднимаюсь вверх.

Мартин смотрел на меня с таким теплом, словно я была не просто иномирянкой, которая пробудила его от сна. Не просто помощницей и спутницей, а чем-то намного больше и важнее. Гости хлопали в ладоши, скандируя:

— Ко-ро-ле-ва! Ко-ро-ле-ва! — а я поднималась на весах все выше, смотрела на Мартина и не могла оторвать от него глаз.

Из коробки достали последнюю конфету, и чаши уравновесились.

В воздухе прокатился едва слышный звон, цепи, державшие чашу лопнули, я я сорвалась с весов и упала на паркет. Чаша с конфетами тоже рассыпалась, люди в зале испуганно и удивленно закричали, и первым, что я увидела, когда подняла голову, была Адеола, которая стояла, закрывая меня и выбросив вперед руку с зажатой в ней палочкой для волос. Темные локоны волшебницы рассыпались по плечам, и на конце палочки загорелся сиреневый огонек.

Мартин стоял рядом с ней, и в его левой руке крутился маленький огненный шар.

Люди расступились, и в самом конце зала я увидела молодую женщину в красном — она пронзила мир, словно молния. Инга стояла, спокойно опустив руки, и смотрела на Мартина сожалеющим и чуть насмешливым взглядом.

— Так вот, что тебе нужно на самом деле, Мартин. Королева среди фантиков на полу.

А в следующий миг ее уже не было. Алая вспышка — и Инга исчезла.

* * *

Браслет из ниток на моем запястье почернел и обуглился. Сердоликовая бусина была по-прежнему светлой и прозрачной, но теперь в оранжевой глубине появились какие-то темные растрепанные волокна. Мартин оценивающе посмотрел на браслет и сказал:

— Теперь можно выбросить. Но он сделал все, что от него зависело.

Мы сидели в гостиной дома Мартина. Некоторое время назад я слышала бой часов. То ли полночь, то ли час ночи… Успокоиться я смогла совсем недавно — до этого я плакала и хотела сгореть со стыда. А еще лучше — умереть.

— Самое главное, что ты жива, — Адеола убрала волшебную палочку в прическу, и бабочка снова развернула над ней сиреневые крылышки и осыпала волосы пыльцой. — Судя по тому, что появилось в сердолике, эта дрянь хотела наслать на тебя хзаленскую порчу.

Огюст, сидевший рядом с чашкой кофе, невольно поежился и сказал:

— У моих драконов была такая. Думал, не выведем. Тьфу, мерзость!

— Хзаленская порча? Что это? — поинтересовалась я, в последний раз шмыгнув носом. Ну вот и все, довольно слез — жертвой колдовства и интриг может стать любой. А корона осталась у меня, и конфеты тоже, и его величество Георг, после того, как Инга исчезла, приказал принести мне маленькую подвеску с изумрудом в утешение.

— Ты бы покрылась парой сотен гнойных фурункулов, — ответил Мартин. — Приятного мало. Потом они проходят и оставляют мелкие шрамы.

— Что-то вроде ветрянки или оспы, — поняла я и добавила: — У нас есть такие болезни.

— У нас тоже, — заметила Адеола. Волшебница выглядела энергичной и довольной, словно все, что случилось на балу, как-то развеяло ее скуку. — Пару раз работорговцы ловили больных рабов.

— Так им и надо, — вздохнула я и провела по лицу ладонями. — Господи, как же мне стыдно!

Мартин погладил меня по плечам. Сейчас он сидел рядом со мной на диванчике, и я чувствовала себя спокойнее. Теперь это наконец-то был тот человек, которого я увидела в подземелье во сне — жаль только, что он видел, как я грохнулась с весов. Все это видели.

— Ты ни в чем не виновата, — твердо сказал Мартин. — В том, что случилось, нет твоей вины. Зато теперь у тебя есть шоколад, сотня прекрасных жемчужин, корона и подвеска с изумрудом. Я бы сказал, неплохое начало. Положишь в банк и через пару лет получишь состояние.

— Ну шоколад-то я лучше съем, — я улыбнулась, и, к моему удивлению, улыбка вышла вполне живой. Адеола одобрительно посмотрела на меня и сказала:

— Все очень довольны тем, что ты разделила шоколад между дебютантками. Такого раньше не было, и это плюс и тебе, и Мартину. Не только прекрасна, но и щедра, и даже в неприятные минуты думаешь о других.

— Ну а как же, — вздохнула я, вспомнив, как дебютантки окружили меня и с каким теплом и любовью принялись утешать. — Я только так могла ответить добром на добро.

Мартин кивнул и взял меня за руку.

— Это правильно, — сказал он. — На добро надо отвечать добром. А на зло — справедливостью. Я уже подал заявление в полицию. Магическое нападение в присутствии короля — что-что, а это Инге с рук не сойдет.

Адеола и Огюст одновременно усмехнулись.

— И ясно, что она ответит следователям, — презрительно сказала волшебница, устало махнув рукой. — Что была где-нибудь в театре или в гостях, ее алиби подтвердит множество свидетелей, а кто-то просто решил использовать облик порядочной женщины в своих гнусных целях. Это была не Инга, а мираж — ну а мираж может наслать кто угодно. Назначение Мартина Цетше ректором вряд ли прибавило ему друзей.

— Что, если это действительно так? — предположил Огюст. Мартин посмотрел на него так, словно младший брат сморозил несусветную глупость.

— Даже если и так, — сухо сказал он, — то все равно следует найти злоумышленника. Хотя знаешь, братка, я уверен, что это именно Инга. Только ей пришло бы в голову выставить соперницу в неприглядном свете.

Я хотела было сказать, что нет никакого соперничества, и я не претендую на руку и сердце Мартина, но вовремя решила прикусить язык и помолчать. Великий Цетше явился на королевский бал в сопровождении девушки, которая не является ему родственницей — значит, тут наверняка любовь и будущий брак. Никто не выводит в высший свет страны обычных приятельниц или служанок.