Онлайн книга «Злая лисица»
|
– Ты говорил, что никогда не врешь. Но сейчас ты мне солгал. – Может быть, – медленно и непривычно серьезно начал он. – Я не убегаю, потому что знаю, каково это – когда люди сбегают от тебя. – Ты про свою мать? – Это было чрезмерно грубо, зато достигло цели: взгляд Джихуна помрачнел, и парень отступил на шаг. Наконец-то он отступил. Она же этого и хотела, напомнила Миён себе, удаляясь по темному тротуару. Холод пробирался под кожу. Все тело болело. Как если бы дождь вытянул из нее всю энергию. Но не дождь был виноват в ее усталости. Сил ее лишило решение уйти от того, чего ей хотелось больше всего. Не все хищники – чудовища. Но если долго их бить, то и они могут укусить. Этот урок хорошо запомнили жители маленькой деревушки в конце девятнадцатого века. Императрица Мёнсон – королева Мин – жаждала модернизировать Чосон. И была в то время одна кумихо. Жила она в маленькой деревне на одной из скалистых гор, тут и там раскиданных по землям государства. И, хотя обычно кумихо вели кочевой образ жизни, эта лисица любила отдаленную деревушку и ее жителей. И поэтому она решила остаться в ней навсегда. Она знала имена всех соседей. Играла с их детьми. Помогала собирать урожай. Кумихо никогда не нападала на жителей деревни, ведь она их полюбила. Вместо этого каждую полную луну кумихо уезжала далеко-далеко, чтобы насытиться. Королева Мин всеми силами выступала за прогресс. Она жаждала открыть Чосон новым идеям, новым технологиям, новым религиям. И кумихо увидела в этом прогрессе надежду. Может быть, теперь, когда люди больше не верят в мрачные мифы и суеверия, она смогла бы доверить им свой секрет? Ведь те же люди, что передавали из поколения в поколение поверья о злых кумихо, верили и в силу любви. Наконец кумихо отважилась рассказать им правду. Сначала она решила поведать все старейшине деревни в надежде, что тот уговорит и остальных жителей. Когда он отвернулся от нее, то же сделали и все остальные. Той ночью они пришли к лисице с мечами и камнями. Они разрушили ее маленький ханок [76]. Но их клинки не убили ее. Кумихо убежала, ослепленная предательством и болью. Жители деревни еще долго преследовали ее, обыскивали горы и поля, но в конце концов решили, что кумихо умерла, и вернулись к своим жизням. Кумихо осталась одна – брошенная, сломленная. А вся деревня просто вернулась к сбору урожая и воспитанию детей. Для них ничего не изменилось с тех пор, как они прогнали демона, и при виде этой подлости сердце кумихо поглотила ярость. На следующее полнолуние она вернулась в деревню и обошла каждый дом. Она рвала людскую плоть когтями, зубами и у каждого вырвала печень. Последний ханок на ее пути принадлежал отвернувшемуся от нее старейшине. Но, когда кумихо ворвалась в его дом, на нее напали шаманы. Своей магией они отделили ее душу от тела и прогнали на тот свет. А вместе с кумихо туда канула и ее злоба. 18 С полнолунием на грудь Миён навалилась тяжесть, а вместе с ней пришли предвкушение и беспокойство. Ей хотелось, чтобы сегодня все прошло хорошо. Ей нужно было снова найти равновесие – девушка была уверена, что все станет хорошо, когда бусина вернется на место. Миён сбежала по лестнице; она не хотела опоздать на встречу с шаманкой. Но, завидев мать с чемоданом, лисица остановилась как вкопанная. – Ты уезжаешь куда-то? Сегодня? – удивилась девушка. «В полнолуние?» – Да, у меня есть важные дела, и я не могу больше их откладывать. – Но мне нужно… – Миён осеклась. Она и сама не знала, что хотела от матери. Разве что ей было спокойнее, будь Йена рядом. А сегодня предстояла важная ночь. – Меня не будет всего несколько дней, максимум неделю, – ответила старшая кумихо. – Куда ты? – вырвалось у Миён. – По работе. Судя по холодному голосу матери, та считала, что Миён лезет не в свое дело. Девушка совершенно не представляла, чем занимается Йена. Она знала, что мать за свою долгую жизнь заработала состояние, и Миён никогда не нуждалась. В детстве она недоумевала: зачем матери вообще надо было работать? Однажды Миён поинтересовалась, куда Йена так часто уезжает, и та ответила, что кое-что ищет. Надеяться на подробное объяснение не приходилось – если Йена не хотела чего-то говорить, добиться от нее ответа было просто невозможно. – Веди себя прилично, пока меня не будет. – Больше похоже на приказ, чем на просьбу. – Конечно. – Миён низко поклонилась и так и стояла, пока дверь за матерью не закрылась. Когда такси увезло женщину прочь, Миён направилась в лес. К месту встречи с шаманкой вела узенькая лестница из камня, стершегося под воздействием грязи и булыжников. Луна сегодня выглядела полнее, чем обычно, – точь-в-точь перекачанный воздушный шарик, который вот-вот лопнет. Только вот вместо луны, казалось, лопнет Миён. Кожа зудела, как будто под ней ползали тысячи маленький жучков. Желудок то и дело делал сальто, напоминая, что ци у лисицы осталось опасно мало. Надо было провести обряд и найти новую ци. Когда она насытится, станет получше. Нара сидела под корявым деревом, уже полностью облетевшим, и раскладывала все для обряда. На маленьком деревянном столике стояла медная чаша с водой и чаша с песком и зажженным благовонием. Сквозь голые ветки просвечивала луна, отбрасывая на девушку искривленные тени. – У меня почти все готово. – Нара даже не посмотрела на подошедшую кумихо. – Сколько нам времени понадобится? – На обряд – мало. – Нара прикусила губу и сверилась с наспех исписанной бумажкой. Придется Миён довольствоваться неполным ответом. Она прекрасно понимала, что сейчас они обе ступают на неизведанную территорию. – Садись. – Откуда ты знаешь про этот обряд? – Миён села напротив шаманки. Казалось бы, невинный вопрос, однако Нара заметно погрустнела. – Моя мама описывала его в своих дневниках. Ей нравилось изучать другие религии и поверья. Хальмони говорит, благодаря этому мама стала хорошим шаманом. Миён заметила скорбь в голосе подруги. Тоску девушки, которой никто не мог наскучить. – Уверена, она гордилась бы тобой. Твои родители бы оба гордились. Банальность, но лучше Миён придумать не могла. – Мне остается только трудиться, чтобы не запятнать их имя. – Лицо Нары осветила решимость. А Миён подумалось, как красиво выглядит подруга с упрямо сжатым ртом и твердым взглядом. |