Онлайн книга «Бессердечное милосердие»
|
Она говорила на совершенном ворсском, но без акцента Голубого Ви. Говор ее был свеж, с оттенком морозца. Логафелл перевела взгляд на мою перевязанную руку. – Пальцев лишилась? – Всего парочки. – Нет у меня больше волков? Я кивнула. – Жалость какая. Вырастила их со щенячества. Малыш Торви, конечно, был любимчиком, но все Великанские Волки служили мне верно. Надеялась однажды забрать их домой, вернуться на север и освободить на Ледяных равнинах. Логафелл глубоко вздохнула, поднялась на ноги. Она была гигантской. Точно холм, точно дерево или же гора. – Явились вы, чтобы убить знаменитого Зверя Голубого Ви, Ночного Хищника, Йотуна… Много интересного поведал мой народ за все времена. И что же теперь думаете? Теперь, когда узрели мой дом и меня? – Ты прекрасна. Она рассмеялась, и ее смех оказался приятным – раскатистым, словно гром, мягким, как морось. – Легко не бывает ни в сражениях, ни в геройстве, ни в славе. Я вытянула шею, задрала голову выше, выше, еще выше. Встретила наконец ее взгляд. – Легко никогда не бывает. Логафелл кивнула, и ее белокурые волосы заструились по плечам, будто шелк. – Раз, девочка, ты желаешь моей смерти, пора приступать. Я опустила подбородок, глянула на Руну, затем на Ови. Разом расстегнули они плащи милосердия, и те упали на землю. Мы готовы. Руна выдернула толстую веревку из мешка, бросила второй конец Ови, и та ловко поймала его в воздухе и натянула потуже. Обе бросились бежать прямиком к ногам-стволам Логафелл. Великан двинулась на нас, размахивая ручищами, и мне, чтобы не попасть под удар, пришлось отпрыгнуть к дальней стене. Там, заклинив топор в узкую расщелину, я подтянулась на одной руке на уступ. И оглянулась. Руна и Ови устремились через пещеру, уворачиваясь от гигантских кулаков, обвили веревку вокруг ног Зверя один раз, а затем и дважды… Логафелл сделала шаг вперед, споткнулась. Если упадет, мы сходу ее хватим. Я вытащила топор и подняла повыше. Руна обвила конец веревки вокруг талии и вскрикнула, когда та впилась в плоть. Ови накинула другой конец на плечи, и обе начали шагать в разные стороны, натягивая веревку, жесткую, как тетива в луке Руны. Логафелл качнула головой, дернула плечами, и Руна и Ови закричали от боли. Не удержать им Зверя. – Давай, Фрей, – вопила Ови. Я бросила топор, побежала через уступ и, согнув колени, прыгнула… И приземлилась на спину Логафелл, вцепившись пальцами в ее волосы. Она взвыла. Логафелл корчилась, крутилась, а затем и вовсе поволокла Руну и Ови по полу пещеры. Я обхватила ногами ее спину и держалась, держалась… Логафелл вновь взвыла, выгнулась… Я так и полетела. И грохнулась о землю. Тяжело грохнулась. Не могла пошевелиться. Дышать не могла. Открыла глаза… Увидела восстающую надо мной тень… Тень ноги. Ноги Логафелл. – Фрей. Руна отпустила веревку и натянула тетиву. Стрела пронзила нежную лодыжку Зверя. Логафелл завопила и одним движением руки бросила Руну в стену возле гобелена. Я замахнулась и стукнула кулаком себе в грудь, один раз, дважды. Дыхание вернулось в приступе боли. – Руна, – выдавила я. Но Сестра не двигалась. – Руна. Пещера, казалось, окуталась дымкой, будто голубой туман в очередной раз настиг нас. Руки покалывало, тело обмякло. Я теряла сознание. – Закончи, – кричала Ови. – Закончи битву, Фрей. Я моргнула, повернула голову. Ови схватила конец веревки, который выронила Руна, и, заливаясь потом и бранясь, пыталась удержать оба конца. Логафелл замахнулась кулачищами-валунами, отчего ветер в пещере засвистел, словно дул с моря, а не от Звериного взмаха. Я поднялась на ноги, наклонилась, залила пол рвотой. Вытерла рот и посмотрела туда, где лежало скрученное тело Руны – голова смотрела в одну сторону, ноги – в другую. Ови выкрикнула мое имя, и я обернулась. Логафелл, таща за собой Ови, направлялась в дальний угол пещеры. Кончай с ней, Фрей. Я бросилась к стене, полезла наверх, ударяясь, царапая кожу, карабкаясь по выступам. Ближе… еще чуть ближе… И тогда прыгнула. В воздухе, словно птица, размахивала руками. Разжала кулаки… И уцепилась за тунику Логафелл. Сжала пальцы правой руки, да покрепче – так, что костяшки побелели. Кожа Зверя под моей рукой оказалась твердой, точно камень. Я карабкалась наверх, медленно, ставя пятки на позвонки гиганта. Она вертелась и крутилась, пыталась бросить меня со спины. Но я крепко держалась. Затем потянулась… Еще чуть-чуть… Еще… Задрала голову и тогда увидела… Мягкое место у основания шеи, как и говорила Матушка Хаш. Полупрозрачная плоть размером с кулак с синим скоплением вен, что пульсировали изнутри. Вот она – щель в доспехах чудища. Подо мной Ови изо всех сил напрягалась. Лицо ее покраснело, градом капал пот. – Скорее, Фрей. Раненой рукой я потянулась к ножу и сжала его в кулаке… Больно… Хель, как же больно… Логафелл схватила один из концов веревки… Дернула… Ови полетела. И ударилась о стену возле кучи с шерстью. А затем замерла. Я вцепилась в спину Логафелл и взвыла так же, как она взвыла, и ее волки выли. Мой голос разнесся среди пещерных стен. Я приподнялась… медленно, медленно, с дрожащими мышцами. Начала тянуться… выше, выше… еще на дюйм… Почти, почти дотянулась… – Разве ты не хочешь знать причину деяний моих, Сестра Милосердия? Слова Логафелл эхом отразились от стен пещеры. Я замерла. – Прежде чем вонзишь в меня иглу свою, дай поведать, что это все не просто жестокость и не дикий разгул безумного зверя. – Она перестала корчиться и извиваться. Она остановилась. Стихла, как мертвая. С чего вдруг? Я почувствовала, как глубоко она дышит, как высоко поднимаются ребра. Она знала. Знала, что я приставила кинжал к ее шее. Знала, что скоро умрет. |