Книга Малышка из трущоб, страница 59 – Кристина Римшайте

До конца проекта осталось две недели. Вчера мы послали Никольскому наряд, и пошли в ресторан, отметить это событие. Но чем меньше остаётся времени, тем страшнее. Я не знаю, что будет дальше.

— Хочу поговорить с тобой, — обратился Артём, водя пальцем по краю бокала. — Ты думала о нас? Что будет после? Понимаешь, что между нами происходит, не просто интрижка.

Я кивнула и поджала губы.

— Я не думала. Честно, — потёрла лоб и выдохнула. — Всё кажется таким нереальным. Знаешь, на проекте всё по-другому. В жизни всё иначе. У нас разные уровни…

— Ты говоришь бред, — фыркнул Прадов. — Место, в котором происходят наши отношения, не имеет значения, за «стенами» проекта ничего не изменится. Но если ты сомневаешься, я готов поддержать этот бред. Предлагаю встречаться официально. С этого дня…

У Артёма зазвонил телефон. Он удивился, глядя на дисплей и ответил:

— Да, Слава. Что-то случилось? Алису? Ладно, — изумился он и протянул мне телефон. — Это тебя.

— Да, — ответила я.

— Алиса, — нервничая, произнёс режиссёр. — Звонила твоя мама… — Сердце ухнуло в желудок и бешено застучало. — Вика покончила с собой. Мне жаль…

Мне показалось, что послышалось. Я ещё долго смотрела в одну точку и попросила Славу повторить.

— Как?.. — мой голос дрогнул. Я словно замерла, отключалась от мира.

— Я не знаю,… Она рыдает, толком ничего сказать не может. Вика в морге…

— Ладно, — резко остановила я. — Попроси Нину заказать билет на ближайший рейс.

Я отключилась и протянула телефон Прадову.

— Алиса? — взволнованно позвал он.

— Она умерла, — горько усмехнулась и закрыла лицо руками. Это безумие, но похоже на правду. Пульс стучит в голове, мешая соображать. Надо связаться с агентством ритуальных услуг, ещё же поминки, наряд для Вики, в чём её класть в гроб…

— Алиса… — тихо позвал Артём и положил руку поверх моей, но я отдёрнула.

— Отвези меня, — быстро поднялась, пытаясь принять новость и как-то уложить в голове.

— Ты улетаешь? — он быстро кинул деньги на стол и поспешил.

— Конечно! — воскликнула я. — Меня держал только проект. Моя сестра умерла, что мне здесь делать? — истерично усмехнулась я, чувствуя, как всё внутри ноет и разрывается на куски, словно я проглотила морского ежа.

— Только это? — опешил нефтяник.

— Ты, правда, сейчас хочешь обсудить отношения? — вспылила я. Слёзы всё-таки брызнули из глаз, меня сотрясла дрожь. Прадов оказался рядом и прижал к себе.

— Нет! Конечно, нет. Прости, Малышка. Прости, — ласково шептал он, целуя моё лицо. — Скажи, что нужно делать. Я всё сделаю. Всё.

— Помоги собрать вещи и отвези в аэропорт, — бесцветным голосом произнесла я и отстранилась.

— Хорошо, — расстроенно произнёс Артём, но больше ничего говорить не стал.

Нам повезло. Нина оказалась настойчивой и нашла билет с пересадкой на три часа ночи. Утром уже буду в Москве. Я дозвонилась до матери, но ответил Володя — мой отчим. Видимо он приехал к нам на квартиру.

— Алиса, приезжай скорее. Нужна твоя помощь, один я просто не справлюсь, а мать напилась и ничего не соображает. Я слежу за ней, не могу никуда отойти, а нужно столько сделать… — мужчина тяжело вздыхает. Ему не удаётся скрыть горечь и боль. Он любил Вику и никогда не бросал. Их развод с матерью никак не отразился на его отношении к ребёнку.

— Скоро вылет, — безразлично произнесла, наблюдая, как нефтяник с Ниной упаковывают мою сумку. — Как это произошло?

— Она… Она вскрыла себе вены и оставила записку. Сказала, что больше так не может. Неполноценная жизнь инвалида на инсулине не для неё, — произнёс мужчина и затянулся сигаретой, судя по звукам.

— Опять куришь? — укоризненно произнесла я. Словно всё в порядке, словно всё как раньше, а он ответил так же.

— Прости. Нервничаю.

— Только не пей, следи за матерью, рано утром буду дома. По дороге свяжусь с похоронным бюро, закажу место на кладбище.

— Хорошо, — он пожелал удачи и отключился.

Нина принесла какао и успокоительное. Я не рыдала, не билась в истерике и не причитала, что во всём виновата. Из меня словно выкачали эмоции. Меня занимали исключительно пятна на стене и вопрос: во сколько открывается морг.

Артём всё время сидел рядом. Просто молча: он не лез, не спрашивал, не пытался утешить. Только держал мою руку, словно боится потерять.

До аэропорта ехали молча. Я тупо смотрела в окно, ничего не видя перед собой. Мне стало зябко и немного потряхивало. Артём не на шутку разволновался моим состоянием.

— Ты точно справишься? — в третий раз спросил он, открывая для меня дверь. Я кивнула. — Могу вылететь завтра, вечером буду в Москве… — начал он, но я остановила.

— Осталось две девушки, — попыталась взять сумку, но Артём не дал. Захлопнул, багажник поставил машину на сигнализацию и повел меня за руку к терминалу.

Быстро прошли регистрацию, прощались молча. Я думала о доме, представляла Вику в ванне в красной воде, пятна крови на полу…

— Береги себя, — только произнёс мужчина. Я мысленно поблагодарила его, что не стал просить позвонить, как доберусь, ничего не обещал, а просто отпустит.

Думала, в самолёте получится поспать, но весь полёт я тупо смотрела в окно.

Как она решилась? Можно же было жить нормально. Попробовать. Пусть «неполноценно», но что вообще подразумевается под этим полноценно?

Вике всегда и всего было мало. А если хоть что-то запрещалось, она считала своим долгом попробовать это. А когда заболела, сделала из себя жертву.

Не стоило мне идти у матери на поводу. Если бы я не уехала ничего бы не случилось.

Кого ты обманываешь, Алиса? Не случилось бы сейчас, случилось бы потом…

Самолёт прилетел в шесть тридцать, а возле терминала меня встречал мужчина в черном костюме с табличкой в руках: «Алиса Мельницкая. Я от Артёма». Вряд ли это совпадение.

Я подошла к мужчине, он вежливо поздоровался, представившись водителем Прадова и забрал мой чемодан.

— На эти дни, я в вашем распоряжении, — объявил он. — Артём Германович сказал, вам предстоит много ездить. Вот мой телефон, — мужчина протянул визитку, которую я спрятала в карман джинсов. Москва, несмотря на конец июля, погодой не балует.

Павел, так зовут водителя, помог донести мне вещи до двери, напомнил, чтобы обращалась в любое время и простился.

Замерла перед дверью, собираясь с духом. Ладони вспотели, в голове застучало…

Вставила ключи и открыла дверь, сразу погрузившись в запах перегара и табачного дыма. Оставила вещи в прихожей, сняла обувь и прямиком отправилась в комнату мамы. Злость медленно поднималась в душе.