Книга Малыш по переписке, страница 37 – Нана Фокс

Но это только сон. Нехотя выныривая из его теплых объятий, я постепенно пробуждалась, вдыхая тонкие ароматы наступающего утра. Так хорошо и так спокойно, вот только что-то странное происходило с моей подушкой. Еще не открывая глаз, я затаила дыхание и прислушалась к происходящему. Точно помню, что засыпала на шелковых тканях, чуть холодящих кожу, голова тонула в пуховой неге, а невесомое одеяло бережно обволакивало меня, а сейчас… Сейчас я щекой лежала на чем-то более твердом и одеяло так не может обнимать.

Неужели? Да нет!

— Не сопи так громко, давай еще чуток поспим, — немного хриплый голос Амира приглушенным рокотом коснулся моей макушки.

Я приоткрыла глаза

Он, нахально проигнорировав уготованное ему спальное место, лег ко мне в кровать, укрылся моим одеялом, да еще и подушка у нас была одна на двоих. Точнее, этот спальный предмет был под его головой, моя же голова покоилась на его груди.

— А ты немного себе позволяешь? — прошипела я, пытаясь отодвинуться от него.

— Пигалица, — рыкнул мужчина, пресекая мои попытки дистанцироваться от него, — прекрати елозить, — даже не открывая глаз, он умел командовать, лишь меняя тембр своего голоса, — тебе же удобно? — тут не поспоришь, — ну так успокойся и привыкай. Спать на полу я не буду. Ты — тем более! Остается только кровать. Одна кровать на двоих.

Его тихая уверенная речь, как магическое заклинание, просочилась в мой разум и завладела им.

— Я не буду спать с тобой, — антизаклинание не подействовало…

— Угу, — сонно хмыкнул он, положив свою большую ладонь мне на живот, — а наша дочь будет.

И почему от этих слов, произнесенных практически посторонним мужчиной, по телу разлилось такое тепло и безмятежность, что спорить на время мне перехотелось. Я лишь поуютнее устроилась в его руках, закинув руку и ногу на широкое горячее мужское тело и вздохнув, притаилась, ловя остатки сна и мечтая о его исполнении.

Ладно, сдался сонный разум, побудем пока хорошими девочками. Мы на отдыхе, значит — будем расслабляться.

— Может хватит спать, засоня, — нежным бархатом прорывался в мое, еще сонное, сознания его голос.

— Угу, — согласилась я, но так не хотелось просыпаться, вот только тонкий аромат подрумяненных тостов щекотал игриво нос.

— Давай — давай, — горячая мужская ладонь легла на мое плечо и слегка потрясла, — у нас сегодня много дел.

— Каких? — уточнила я, не открывая глаз, — у тебя работа, а я мечтаю полежать у бассейна в гамаке. Я видела, он там есть.

— Ну, уж нет!

Я распахнула глаза, внимательно оглядела Амира. То, что спросонок я позволила собой командовать, еще не значило, что эти полномочия у него на постоянной основе. Усаживаюсь в кровати, подложив под спину подушку, скрестила руки на груди и вздернула бровь — объясни-ка мне, дорогой, с какой такой радости ты тут главенствуешь?

— Я тут заглянул в твой гардероб…

— Что, прости?

— Не кипятись, — присаживаясь рядом, он поставил маленький столик мне на коленки, — на вот, позавтракай.

На одной тарелке лежал поджаренный ломтик хлеба, а поверх него еще немного дымящаяся яичница-глазунья с ярким желтком. На второй — тосты. Рядом миниатюрные баночки с джемами разных сортов. И в довершение всего натюрморта — большая чашка чая.

— Ромашковый, — уточнил Амир, когда я, обняв ладонями пузатые фарфоровые бока, поднесла его ко рту, — помнится, ты его пила.

Кивнула, сделав первый, чуть травянистый, но с приятной ноткой цитруса, глоток. Только этот целебный настой воспринимал мой организм всю беременность. Нет, отвращение к остальным напиткам я не испытывала, просто не хотела.

— В общем, — продолжил он, стащив с тарелки дольку яблока, — то, что у тебя в чемодане не годится.

— Ну, так я его и не для этого путешествия собирала, — пожала плечами, берясь за вилку.

— А куда ты собиралась? — будто, между прочим, поинтересовался он.

— В деревню, к родителям, — немного слукавила я, — ты же дал мне неделю на сборы, вот я и решила их навестить.

Амир окинул меня внимательным взглядом, таким от которого мурашки по телу и кажется, что все произнесенное тобою считывается и разбирается по крупицам. Неловко дернулась, и чуть было не опрокинула столик с провиантом, благо мужская реакция предотвратила катастрофу под названием “завтрак в постель”. Он поправил столик, взял с тарелки тост и вручил его мне.

— Ешь и собирайся, — поднялся с кровати и обернувшись добавил, — нас ждет машина. Едим на шопинг, не пристало жене крупного бизнесмена расхаживать непонятно в чем.

Я молча наблюдала за тем, как он уходит из комнаты, не в силах сказать и слова. Отчего так резко поменялось его настроение? Чего он ждал от меня сегодняшним утром?

Аромат остывающей еды щекотал нос и пробуждал аппетит. Выкинув, на время, из головы все размышления я с наслаждением поглощала все, что мне принес Амир. Не обращая внимание на бег часовых стрелок, я растягивала удовольствия, нежась в кровати и потягивая душистый чай.

Ласковое солнышко заглядывало в комнату, пробегая по полу и стенам шаловливыми лучиками. Легкий ветерок трепал занавески, наполняя пространство запахами моря, отдыха и беззаботности.

Душ я приняла за пятнадцать минут. Нанесла на свой кругленький живот специальный крем и замерла в одном нижнем белье, в гардеробной, раздумывая над нарядом. В закромах моего небольшого чемодана имелось подходящее платье: легкая ткань, светлая расцветка, фасон с завышенной талией…

Но! Во-первых, из обуви у меня пресловутые домашние тапки. А во-вторых… Да-да, проснулась маленькая вредина и я достала из багажа (так, между прочим, и не разобранного) серые лосины и очередную длинную рубашку.

Амир ждал меня на первом этаже, меря нервными шагами расстояние от лестницы до входа в столовую. Заметив меня, спускающуюся по ступенькам с подносом в руках, он глянул на наручные часы и изогнул вопросительно бровь.

— Я выбирала, что одеть, — невозмутимо пожала плечами.

— И одела это? — забирая столик из моих рук, хмыкнул он, пробежавшись взглядом и оценивая мои старания.

— А потому что, нечего было хватать невинных девушек и тащить, без их на то разрешения, куда ни попадя!

Наши взгляды схлестнулись, и игра в гляделки могла бы продлиться до самого заката, но нас прервала Данэла.

— Вы еще не уехали? — раздался радушный голос от входной двери.

— Уже выходим, — натянуто улыбнулся Амир, чуть дернул на себя поднос, за который мы так и держались вместе, зажигая друг друга безмолвными обвинениями, — держи, — и, передав его матери, взял меня под руку.

Пожелав нам хорошего дня и наказав сыну знать меру в прогулках по магазинам, дабы не утомить беременную жену, она проводила нас до двери. Часть пути мы просто молчали. Я рассматривала проносившиеся я за окном пейзажи солнечной Греции, а Амир, делая вид, что сосредоточен на дороге, недовольно рычал на встречные и попутные автомобили.