Онлайн книга «Игра без правил»
|
- Ильза тоже погибла вместе со всеми? - Почти. Ее мне пришлось убить лично. - А ведь я был уверен, что вы любите друг друга… Я тяжело вздохнул. - Любил и никогда не смогу забыть. Но… она помогала Блекджеку в организации теракта. Месть любимой женщине за отца – как тебе сюжет? Шекспир тихо плачет от зависти в могиле… Я знал, на что шел. Знал, что придется заплатить дорогую цену. И теперь вот тебе завидую… Ты просто вернешься к своим детям, и для тебя этот кошмар закончится. Переедешь и сменишь имя – делов-то… А мне уже никак не сбежать от самого себя. До конца своих дней жить в страхе, что те, кого я люблю, поймут, что рядом с ними – не тот, кого они знали раньше. Всю оставшуюся жизнь я буду нести свой крест, притворяясь тем, кем больше не являюсь. Притворяться человеком особенно тяжело, если ты еще помнишь, каково это быть им на самом деле…. - Да уж, - вздохнул Макс. – Не знаю, смог бы я так… Только мне кажется, что у нас осталась еще одна проблема. Боливар будет искать нас до конца дней – его или наших. - Боливар? – оживился один из бойцов. – Вы про Хорхе Боливара? - Да, - кивнул Макс. – Просто его сын был на Острове, и… - Так Хорхе Боливара убили четыре часа назад. При задержании. Колумбийцы совместно с нашими федералами. Макс медленно повернул лицо ко мне. - А ты ни хрена не удивлен, Профессор. Я пожал плечами: - А что тут удивляться? Много ты знаешь в Колумбии людей, которые много лет каждый день завтракают яйцами пашот и перцами халапеньо, фаршированными черной игрой и осетриной? - Не-а. Никого. - А я знаю. Одного. Некоего Хорхе Боливара. А затем ты просто взламываешь все места, где это может быть заказано, и цепляешь в систему свой руткит, который при получении определенного заказа пересылает данные тебе. Весь заказ, включая адрес доставки. После нескольких месяцев ты получаешь полный список всех нычек Боливара, и в нужный момент твой падаван просто сливает данные кому надо – и все. Нет больше Боливара. - Охренеть… А как ты узнал, чем он завтракает? Я загадочно улыбаюсь. Ответ «я случайно узнал это, когда воровал деньги со счетов наркокартеля» лучше оставлю при себе. - Эй, парни, - сказал я вслух. – Сообщите кому надо, что вон в той лагуне того острова находится подводная лодка картеля Боливара. Пусть пришлют противолодочный вертолет. * * * Потом была посадочная площадка крейсера, куча народу, главным образом медиков. Меня встречали уже не просто как гражданина, которого надо было спасти – но как героя, который дал укорот целой банде убийц, помешав им сбежать с Острова, а заодно сильно наступил на хвост США. - Вы капитан, да? – спросил я у моряка с визуально крутыми погонами. - Он самый. - Вот, держите. На этом накопителе неопровержимые доказательства грубого нарушения спецслужбой США регламента Острова. На самом Острове вы найдете еще больше доказательств в виде трупов разведгруппы. Вы знаете, что с этим делать, капитан? - Якорь мне в глотку… О да, не сомневайтесь! - Отлично. А теперь распорядитесь, пожалуйста, чтобы меня оставили одного. Тут, на вертолетной площадке. Мне надо прийти в себя. Вот и все, финита ля комедия. Я вошел в эту реку, сделал все, что требовал от меня древний инстинкт мести, и вышел из нее, но уже не самим собой. Может быть, это и к лучшему, что я расстался со многим из того, что делало меня человеком. Ведь это так досадно, когда ты все-все понимаешь – и почему люди такие мрази, и почему они так поступают, и в чем причина всех проблем на Земле – но знаешь, что решения нет. Люди не могут решить свои проблемы, потому что сами являются частью их. Увы. И скоро я полечу домой, и встречусь с той, без которой я не представлял себе жизни. С той, которая «умерла» на полгода, чтобы дать мне возможность отомстить. С той, которую я безумно любил и буду любить до конца жизни… Ну или притворяться, что люблю. Ведь призрак Ильзы Айзенштайн навеки останется между нами. Ее глаза до конца моих дней будут с укором смотреть на меня из глубин памяти, напоминая, что я больше не человек. Увы. Этот уродливый мир сломан и безнадежно болен. Войны, наркокартели, религиозные фанатики, ублюдочные политики – все это такие живучие бациллы, которые никакой антибиотик не берет. Верней, мир был безнадежно болен. Но теперь надежда появилась, потому что лекарство уже есть. Я взглянул вдаль, туда, где занимался новый рассвет. Ильза, прости меня. Я не забуду тебя до конца жизни, и мне очень хочется верить, что когда-нибудь, в ином мире, в иной жизни, мы встретимся со вздохом на губах на хрупких переправах и мостах, на узких перекрестках Мирозданья. И ты простишь меня. А пока у нас впереди просто трындец как много работы… но мы справимся. Ибо мы – Зеродис. Имя нам – Легион. И мы только начали лечить этот тяжело больной, но еще не безнадежный мир. |