Онлайн книга «Он (мой) Порок»
|
— Молишься? — нарушаю молчание. Она вздрагивает, её спина выпрямляется, а плечи напрягаются. Однако она не оборачивается, продолжая пялиться на тёмную воду. — Теперь я тебе не мерещусь, — произношу с усмешкой. — Я прямо за твоей спиной. Твой ночной кошмар превратился в реальность. — Оставь меня в покое, — говорит она тихо. — Я тебя не боюсь… Делаю шаг вперёд. Потом ещё один. Оказываюсь прямо за её спиной и присаживаюсь на корточки. Обхватываю руками за шею и, прижав её голову к своей груди, почти рычу в ухо: — Ты лжёшь, Лиз… Ты всегда лжёшь! Она вцепляется в мои руки, пытаясь освободиться. — Я буду кричать, — предупреждает меня срывающимся голосом. — Кричи, — спокойно отвечаю, сжимая горло. — Ты же знаешь, как меня это заводит. — Мразь! — выплёвывает она. — Ненавижу! Тебя и дружков твоих! Резко отпихиваю её от себя, а потом, схватив за плечо, разворачиваю к себе лицом. — Ты же знаешь, ненависть — это взаимно. Только вот твоя ненависть — это бежать и прятаться, а моя — мстить. — Я же сказала, что не боюсь тебя, — цедит она сквозь зубы. — И твоей мести тоже. — Рад за тебя, — одариваю её кривой ухмылкой и поднимаюсь. — Посмотрим, что ты скажешь через неделю, мышка. Или через две. Потянувшись, запускаю руки в карманы брюк и окидываю взглядом незатейливый пляж. Места для отдыхающих справа и небольшой причал слева. — Я планирую остаться на очень длительный срок, Лиз. У меня как раз здесь дела. Она молчит, обняв себя за плечи, и смотрит на меня с ненавистью. Продолжает выглядеть жалко, но это больше на меня не действует. Я знаю её слишком хорошо. Теперь её глаза карие, и это единственное, что не укладывается в моём уме. Красивые светло-голубые глаза спрятаны под ужасными линзами. Маскарад? Надеялась, что я не узнаю её? — Хорошо, что ты не смотришь на меня своими лживыми глазёнками, — бросаю брезгливо. — Изменила бы лицо — и я, возможно, прошёл бы мимо. Серые мышки не в моём вкусе. Она грустно усмехается и вскидывает подбородок. — Ты сам себе не веришь, Игнат. — Боже… Не произноси моего имени! — вновь присев на корточки, хватаю её за подбородок и, задрав голову кверху, почти касаюсь её губ своими. — Не хочу слышать своё имя из твоего рта! Меня начинает трясти, и я с трудом контролирую эмоции. Только с ней, блядь, теряю контроль над собой. Она смотрит пристально и отважно. Собрав последние крупицы разума, резко отстраняюсь, поднимаюсь и делаю шаг назад. Я буду уничтожать её медленно… Смакуя. Не здесь. Не сейчас. А когда друзья будут в сборе. Те из нас, кто остался… — В общем, убежать не получится, — говорю напоследок, отворачиваясь. — Верни то, что забрала у меня, и я изменю твой приговор. Возможно. Уверенно шагаю обратно к комплексу, а ветер доносит до ушей её надрывный крик: — Я ничего у тебя не забирала! *** Кир прибывает на следующий день. Претенциозно осматривает люкс и закуривает, развалившись в кресле. — Ты её уже видел? — спрашиваю друга, уставившись в собственное отражение в зеркале. Наконец достал свои вещи из тачки, которую припарковал возле гостиницы, и смог одеться согласно случаю. На причале состоится аукцион редкого корвета. Организатор — хозяин гостиничного комплекса, а Лиза будет там следить за работой персонала. Достаточно лишь включить немного обаяния, чтобы добыть нужную информацию… — Нет, не видел, — отвечает друг, смачно затянувшись. — Но сгораю от желания увидеть, — выдыхает густые клубы дыма. Соболев пострадал от мышки меньше всех. Но он так же, как и я, потерял друга. Так что… Ей уже ничто не поможет. — Увидишь, — бросаю я, сосредоточенно завязывая галстук. — Как я выгляжу? — разворачиваюсь к другу. — Как богатый подонок, — он подмигивает, тушит сигарету в пепельнице и встаёт с кресла. Приблизившись, смахивает невидимую пыль с пиджака и прищуривается, заглядывая мне в глаза: — А ты не передумаешь, Сокол? Я знаю, как она влияет на тебя. Напудрит тебе мозги, а потом выкинет что-нибудь эдакое… — Да пошёл ты! — отпихиваю его и рявкаю: — Эй, из-за неё погиб наш друг! А напудрить она может разве что своё лживое лицо. — Ладно, не заводись, — выходит на мировую Кирилл, хлопнув мне по плечу. — Пошли, не то опоздаем. Он направляется к двери, оставляя свой багаж в моём номере. — Возьми себе номер, — советую ему, выходя следом. — Я не собираюсь делить с тобой пространство. — Что такое? — он наигранно хлопает ресницами. — Боишься, что нас примут за парочку? Друг хохочет на весь коридор, привлекая внимание проходящего мимо персонала, и продолжает посмеиваться, когда проходим мимо ресепшена на первом этаже. Она там! Смотрит на нас округлившимися глазами и кажется — не дышит. А мы ведь всего лишь проходим мимо, чёрт возьми! Лгунья. Сказала, что не боится, а уже дрожит как осиновый лист. И это только начало! — Почему бы нам просто не увезти её отсюда? — размышляет Кир, потягивая шампанское. Аукцион ещё не начался. Корвет пока прикрыт плотным брезентом. Гости в ожидании расхаживают по причалу. — Увезти? Зачем? — А чего с ней играться-то? Друг останавливает официанта. Ставит пустой бокал на поднос и сразу берёт полный. — Заберём её отсюда, отвезём в мой дом. Запрём… — И что? Будем голодом морить? — интересуюсь скептически. — Нет, лучше — трахать до изнеможения, — ржёт Соболев, но тут же натыкается на мой испепеляющий взгляд. — В чём дело, Сокол? Или она только твоя? — Моя! — отвечаю бескомпромиссно. — Сначала моя, потом — ничья! Мы оставим её в покое, когда получим то, что должны, — склоняюсь к его уху и чеканю: — Понятно? Он цокает языком. — Ещё и сутки не прошли, а у тебя от неё едет крыша… |