Онлайн книга «Миндальный вкус зла»
|
– Погодите. Она обернулась. – Я вот подумал, – насмешливо проговорил Епифанов, – грех не помочь такой девушке, как вы… Мирослава молча ждала, что он скажет дальше. – У меня есть телефончик её закадычной подружки. Девчонку зовут Риммой. – Вы с ней знакомы? – Шапочно. Она распространяет какую-то косметику. Как-то мы столкнулись с ней в кафе, и она всучила мне свою визитку. А потом Ира сказала, что они со школы дружат. – И вы сохранили визитку? – А как же? Мало ли… Видите, пригодилась. – Он протянул ей глянцевую картонку. На визитке были замысловатый вензель, окаймляющий фиалку, надпись «Римма Малиновская» и номер телефона. Мирослава сунула её в карман. – Спасибо, Анатолий Сергеевич. Вы мне помогли. – Не за что. Может, и вы мне когда-нибудь поможете. – Я вижу, вы человек предусмотрительный, – улыбнулась Мирослава. – Если бы я таким не был, то не сидел бы в этом кресле и не разговаривал с вами. Мирослава кивнула и распрощалась с ресторатором. При более тщательно рассмотрении визитки Мирослава с удивлением рассмотрела на обратной стороне адрес, написанный карандашом. Он почти стёрся, но прочитать название улицы, номер дома и квартиры было можно. Детектив села за руль автомобиля и почувствовала, что голодна. «Ну не парадокс ли, выходя из ресторана, хотеть есть», – усмехнулась она про себя. Несмотря на то что уже был восьмой час вечера, на улице было светло, как днём. Дымились массивные свечи цветущих каштанов, даже в городе пахло сиренью и черёмухой. – Как хорошо, – вздохнула Мирослава. Спустя сорок минут она подъезжала к коттеджному посёлку, здесь воздух стал чище и был насыщен весенними ароматами. Где-то совсем рядом пел соловей, чуть дальше надрывались в пруду лягушки. Домой Волгина прибыла в самом романтическом настроении, во дворе она увидела машину Наполеонова и удивилась, что сегодня он приехал рано. Сам Шура сидел на крыльце, увидев Мирославу, он сразу пошёл ей навстречу. – Где ты пропадала? – К Епифанову ездила. – Удачно? – Даже не знаю, Шур, я переоденусь и всё расскажу. – Ладно, пойду скажу Морису, что можно начинать варить. – А что, ужин не готов? – Сегодня ужин козлиный… – В смысле?! – удивилась детектив. – Зелёный борщ из щавеля и крапивы. Миндаугас утверждает, что это страшно полезно. – Ой! А чего же он не позвонил, чтобы я хлеб ржаной купила. – Не волнуйся, когда я ему позвонил, он мне велел и хлеб, и сметану купить. – Ты купил? – Обижаешь, подруга, – укоризненно проговорил Наполеонов. – Извини, Шурочка. – А к чаю пирог с курагой. – Здорово. – Лучше бы что-то мясное, – вздохнул Шура, – а так я голодный буду. – Не волнуйся, там жаркое от вчерашнего ужина осталось. – Много? – оживился Наполеонов. – Тебе и Дону хватит. – А вам с Морисом? – забеспокоился Шура. – Я не буду, Морис, думаю, тоже. Через полчаса все дружно хлебали зелёные щи. А Дон лакомился сметаной. Наполеонов, съев тарелку, тут же попросил добавки. – Ты же не хотел козлиной еды, – усмехнулась Мирослава. – Я же не знал, что Морис так вкусно варит траву. Миндаугас с невозмутимым видом налил Наполеонову вторую тарелку, щедрой рукой добавил сметаны и нарезал ещё ржаного хлеба. – Как хорошо! – сказал Шура, принимаясь за пирог с курагой. И тут зазвонил городской телефон. Морис снял трубку: – Алло. Здравствуйте. – Да, она дома, – проговорил он через несколько секунд: – Мирослава, это тебя тётя Виктория. Волгина подошла к трубке и, заулыбавшись, спросила: – Тётя, а мальчикам можно послушать? Вероятно, получив согласие тёти, она нажала на громкую связь. И в комнате зазвучал приятный низкий голос: – Слава, представляешь, я тут на рынок ходила. – С дядей? – Нет, одна. Не перебивай! – Хорошо. – Значит, обошла я всю оптовку, купила всё, что хотела, иду в направлении выхода и вдруг вижу, около прилавка сидит крыса – крупная, размером больше моей ладони. Я подошла, чтобы поближе её рассмотреть, потому что настоящих крыс так близко никогда не видела. Только декоративных и по ТВ. А эта тоже симпатичная оказалась. Шёрстка у неё серая с рыжеватым отливом. Она сидела и умывалась. Нисколько меня не испугалась. Я спрашиваю продавщицу: – Она у вас что, ручная? – Кто?! – Крыса. – Какая крыса?! – Ну, которая около вас сидит. А эта тётка оказалась очень странной! Неуравновешенной! Она как заорёт! И запрыгнула на прилавок! Я от неё такой прыти просто не ожидала. Прилавок-то высокий. А в тётке не меньше ста десяти кило. Вот она орёт, руками машет и прыгает на прилавке. Я прямо испугалась! И крыса тоже. И убежала. Бедняжка! Потом тётка стала кричать, – снимите меня отсюда! Пришли три здоровенных охранника и еле-еле её втроём стащили. Мне бы ни в жизнь на этот прилавок даже с табуретки не забраться, а она с асфальта запрыгнула. На кухне тем временем стоял хохот. Наполеонов даже пирог перестал есть. – Ой, я не могу, – услышала Виктория на другом конце провода его причитания. – Шура плачет? – спросила она. – Ага, рыдает, – подтвердила Мирослава. – А Морис? – Хохочет. – Вот, вам смешно, – сказала тётка абсолютно серьёзно, – а каково было крысе?! – Я думала, ты продавщице сочувствуешь. – Ей тоже, – согласилась Виктория, – пока! Мирослава ничего не успела ответить, как тётка уже повесила трубку. – Она чего звонила-то? – спросил Шура, вытирая слёзы. – Тебя повеселить. – Надо признать, что ей это удалось. Они закончили ужин и, прибрав на кухне, расположились на траве в саду. – Ты нам собираешься рассказывать о Епифанове? – спросил Шура, подтаскивая поближе к себе растянувшегося посередине Дона. – Собираюсь, – и Мирослава подробно рассказала о своей встрече с ресторатором. Шура повертел в руках визитку Ирининой подруги. |