Онлайн книга «Мухи»
|
Квартиры на третьем этаже принадлежали официантке Инне и семье с ребятишками-погодками. Мало ли кем могли быть любители молча прохлаждаться в подъезде! Кабельщиками, например. Или уборщиками, которых послали чистить чердак. Под крышей наверняка огромное пространство. Саша все таращилась в пролет, напрягая слух, и подпрыгнула от неожиданности, услышав голос Ромы: – Заходи! Дедушка хочет познакомиться. Она оставила велосипед в тамбуре. Переступила порог. – Смелее. Апартаменты краеведа Вещука были зеркальной копией ее квартиры. Саше не доводилось раньше видеть такой домашней библиотеки. Черт, ни в их школе, ни в магазинах «Литера» и «Изба-читальня» не было столько книг. Самодельные полки опоясывали коридор, занимали стену от пола до потолка. Добрых восемь рядов, под завязку заставленных томами. Энциклопедии, учебники, собрания сочинений, старинные манускрипты. При мысли о пыли защекотало в ноздрях. – Он все это прочел? – шепотом спросила Саша. – Не удивлюсь. Саша двинулась по туннелю из книг. Вход в гостиную прикрывала занавеска, нанизанные на нити деревянные кругляши. Бусины защелкали, пропуская. За письменным столом сидел пожилой мужчина в брюках и клетчатой рубашке. Он скрестил руки на тросточке и улыбался гостье. Стеллажи плавно перетекали из коридора в гостиную. Потрепанные корешки, куда ни глянь. В углу громоздилось инвалидное кресло. Был и компьютер с плоским монитором, и лазерный принтер. Бабушка Зоя называла ноутбук «контютером». Дед Ромы оказался куда просвещеннее. – Проходите, проходите, – сказал мужчина приятным мягким баритоном. Саша подумала, что в молодости у него не было отбоя от поклонниц. Рослый, плечистый, с насмешливыми живыми глазами на узком лице. Белоснежные волосы лишь впереди подточила лысина, сделала лоб еще выше. Если бы портрет Ромы «состарили» в фотошопе, получился бы вылитый дед. – Я и забыл, как выглядят прелестные юные леди. Вы даже симпатичнее, чем описывал Роман. – Спасибо, – смутилась Саша. – Немедленно присаживайтесь. Внук! Рома освободил стул от кипы журналов. Саша послушно села. – Георгий Анатольевич, – представился сосед. – К вашим услугам. Чай? Кофе? – Мы выпили столько чая на пляже! Больше не влезет. Мужчина покивал, рассматривая ее с явным удовольствием. – Живете на втором этаже? – Да. В квартире вашей знакомой… – Галины. Чудесная женщина. Мы крепко сдружились. Очень не хватает ее. – Пожилой историк указал тростью на инвалидное кресло. – С моим конем особо не разгуляешься, а гости у меня бывают нечасто. Ну, кроме внука, детей… – Давно вы?.. – Оседлал его? Третий год. Раньше и простудой-то не болел, а теперь… – Он махнул рукой. – Не будем о хворях. Рома говорит, вас интересует биография дома? Природа пробудившегося интереса к истории была загадкой для самой Саши. Она и краеведческий музей посещала лишь со школьной экскурсией и даты основания города никак не могла запомнить. – Очень. Я прочла вашу статью. – Мою изувеченную статью! – вставил Георгий Анатольевич. – Вы знали, что художник, Гродт, жил в четвертой квартире? – Понятия не имел! – изумился старик. – Откуда такие данные? – Я нашла на стене рисунок. Вот. Саша протянула Георгию Анатольевичу мобильник. – Ух ты, – сказал он, – какое знание энтомологии. – Его почерк. Я сравнила с картинами в Интернете. – В Интернете есть все, – сказал Георгий Анатольевич, – раньше приходилось перерывать архивы, собирать по крупицам. А сейчас – вбил в поиск, и готово. Жаль, что Гродт так закончил свою жизнь. Прославься он, и вы бы разбогатели на этой мухе. Впрочем, журналисты и так заинтересовались бы, сняли сюжетец. Не хотите позвонить на «ТВ-Голд»? Неизвестный шедевр неизвестного гения… – Я не жажду славы, – призналась Саша, – да и рисунок мы заклеили. – И то верно. Мрачноватый он. Рома листал журнал. Подмигнул Саше. – Вашу статью опубликовали не полностью? – Покромсали на лоскуты! Выпуск был юбилейным, они хотели поменьше минора. Выкинули практически все о Махонине. – Рома говорит, был скандал. – Так точно. Статью я написал в две тысячи десятом. С тех пор заполнил некоторые пробелы, нащупал кое-что в старой периодике. Не много. Собственно, туман стал только гуще. Был материал в пропагандистском вестнике двадцатого года. «Мракобесие прошлого». Борьба с суевериями… атеизм… там упоминался и наш дом. – Вот как? – Саша слушала с ненаигранным любопытством. – Судачили, что Махонин… ну, что ему одинаково нравились представители обоих полов. – Бисексуал, – подсказал Рома. – Внук! Не при дамах! Рома хмыкнул. – Ну вот, – продолжал Георгий Анатольевич, поощренный вниманием гостьи, – из статьи это убрали, но ходили слухи, что он использовал дом как личный гарем. Что он поселил здесь не просто друзей, а своих любовников и любовниц. – Обыденное дело для пресытившихся буржуев, – прокомментировал Рома. – Мой внук слегка марксист, – сказал Георгий Анатольевич. – Но это не все. Первые жильцы, их было шестеро, по одному в каждой квартире… Они внушали настоящий страх прислуге и сельскому люду. – Почему? – Минутку. – Старик подергал компьютерную мышку. Зажегся монитор. Курсор прытко забегал по папкам. – В статье должно было быть два раздела о знаменитостях. Так-так-так, Махонин… ага! На экране возникла фотография, или, вернее, дагеротип, он запечатлел женщину в глухом платье с воротником-стойкой. Лицо женщины скрывало объемное пятно, похожее на облачко сладкой ваты. Оно выползало изо рта и окуривало голову. Субстанция вздымалась над черными волосами, как дымчатая корона. – Знакомьтесь, Цвира Минц, также известная как Ирма Войнович. Вот это вещество, удачно снятое фотографом, – эктоплазма. Материя, якобы доказывающая существование потусторонних сил. Цвира была спиритом, вы знаете, кто такие спириты, Александра? – Конечно, – как на уроке, ответила Саша, – они общались с призраками. – Вот именно. И пользовались чрезвычайной популярностью на стыке веков. Столоверчение, автоматическое письмо, беседы с фантомами… Цвира Минц была локальной звездой Шестина, к тому же концертировала по стране и пару лет провела в столице, дурача петербуржскую элиту, пока ее не уличили в мошенничестве. Цвира и ее сообщники использовали пружины под столом, кальян и обыкновенный коктейль из взбитых яиц. Ну и невежество публики. Ведь даже такой ум эпохи, как сэр Артур Конан Дойл, искренне верил спиритам. – Георгию Анатольевичу было явно неловко за великого писателя. – Он написал объемный труд о контактах с привидениями и коллекционировал фотографии фей. |