Книга Любовь-победительница, страница 78 – Барбара Доусон Смит

Папа? Но она никогда не умела читать его мысли.

Умиротворенность в ее душе сменилась смятением. Смятением и каким-то звуком, подобным шелесту волн о берег.

Мэри, это ты… прошу, скажи, что это ты.

Да! С необычной четкостью Мэри увидела свет и возликовала.

Джо, я в Суссексе. Где ты?

Этот ужасный мрак… наверное, это был кошмар. Я думала, ты закрыла мне свое сердце, но ты просто была далеко. Расстояние не давало нам услышать друг друга.

Мэри охватила теплая волна облегчения. Значит, она не виновата в том, что не могла услышать сестру. Но вдруг ее насторожила странная сбивчивость слов Джо.

Ты больна?

Опийная настойка. Вчера вечером, в чае… нужно было быть, осторожнее…

Сосредоточься, Джо. Покажи мне, где ты. И вновь у Мэри возникло ощущение, что мысли сестры путаются. Потом, очень медленно, перед ее внутренним взором: возникла картина. Она увидела чаек, летающих над ярко-синим морем, над развалинами замка на скале. Лишь одна башня сохранилась во всей своей красе. Мэри вошла через ворота в огромный двор, заваленный обломками. Вдали виднелась высокая квадратная часть замка, но Мэри направилась к башне.

Тени сгустились, когда она поднималась по каменной лестнице. Она оказалась в круглой комнате, где на кровати, сжавшись в комок, сидела ее сестра, закрыв лицо ладонями.

Джо, не отчаивайся. У меня радостная новость. Сирил жив!

Сестра подняла голову, длинные волосы цвета меда струились вдоль ее спины. Слезы текли по щекам, и Мэри почувствовала вспыхнувшую радость, словно это была ее собственная радость.

Мой любимый… жив?

Он поправляется. И Адам спасет тебя. Он уже совсем близко.

Джо изумилась: Адам… Герцог?

Я потом объясню. А теперь быстро скажи мне: тебя похитил Питерборн?

Жуткий страх охватил Джо.

Нет! Не спрашивай меня! Он сказал, что убьет тебя, если я скажу. Я не могу… Не могу…

Свет в конце длинного коридора погас, словно кто-то захлопнул дверь. И голос сестры смолк.

– Мэри? Мэри Шеппард! Ответь мне.

Кто-то тряс ее за плечо. Мэри открыла глаза и заморгала от яркого солнечного света. Перед ней стоял высокий мужчина в черном одеянии священника. Светлые волосы обрамляли лицо неземной красоты.

– Виктор? Что вы здесь делаете?

– Я сопровождал преподобного Шеппарда в деревню. У него здесь дело.

– Дело… здесь? – Мэри растерянно посмотрела на мощеную улицу с магазинами и домами, на жителей, снующих взад и вперед. – Но он был в Лондоне, когда я в последний раз видела его…

– Он приехал за вами. – Глаза, словно серые облака, укоряюще смотрели на нее. – Видите ли, он узнал, что вы путешествуете с герцогом, и ему было невыносимо сознавать, что вы стали шлюхой аристократа и об этом узнают все.

Сердце Мэри сжалось от боли. Она не подумала, какие страдания причинит отцу, став любовницей Адама. Папа. О, папа. Прости… Она прижала ладони к щекам.

– Папе придется смириться с моим выбором. Я люблю герцога и не стыжусь этого.

– Всего две недели назад вы любили меня. Пока не появился богатый человек с высоким положением.

– Мне жаль, если я причинила вам боль, – тихо сказала Мэри. – И я знаю, как выглядят мои отношения с Адамом со стороны. Но должна сказать, его положение в обществе не имеет для меня никакого значения.

– А для него? Он окажет вам честь, дав свое имя?

Отвернувшись, Мэри прикусила губу.

Он должен жениться на женщине своего круга. Это не вопрос выбора, это священный долг.

– Я так и думал, – презрительно сказал Виктор. – Но сейчас дело не в этом. Я, кажется, знаю, где мисс Джозефин. Вчера похожую на нее женщину видели на стене замка неподалеку отсюда.

Жуткий страх охватил Мэри.

– Да, это разрушенный замок у моря! – Прохожие с удивлением посмотрели на нее, и она понизила голос: – Вы знаете, где это?

– Да, я здесь вырос. – Он смотрел на Мэри без всякого выражения. – Я подумал, что вы поедете со мной, и взял на себя смелость нанять повозку. Правда, нам придется ускользнуть от этого человека, охраняющего вас.

Только сейчас Мэри заметила небольшую повозку неподалеку от ворот. И Крукса, решительно направлявшегося к ним.

– Я вернусь в гостиницу, – прошептала она, – сделаю вид, что пойду к себе, а потом выскользну через заднюю дверь. Где мы встретимся?

– К югу от деревни есть выход на берег. Да поможет вам Бог.

Он направился к повозке, а Мэри к постоялому двору. Сердце забилось быстрее, когда Крукс нагнал ее.

– Миледи, этот человек побеспокоил вас?

– Это друг моего отца. Представляете, столкнулась со знакомым в совершенно чужом городке.

На лице Крукса, читалось облегчение.

– Не зря же говорят: мир тесен.

Побег прошел до смешного легко. Мэри вошла в общий зал гостиницы, улыбнулась Драблу, отчего тот снова вспыхнул, и поднялась наверх. Там, вместо того чтобы отправиться в свою комнату, она спустилась по узкой лестнице в кухню. Повариха стояла к ней спиной и распевала во все горло, так что Мэри без труда выскользнула в переулок, а потом, пройдя между двумя домами, направилась к лесу. Она чувствовала себя немного виноватой, потому что, когда вернется Адам, его гнев обрушится на слуг. Но она боялась потерять время, дожидаясь его. Он может вернуться еще не скоро, и потом Виктор в случае необходимости защитит ее.

И была еще одна причина, из-за которой она не хотела, чтобы Адам сейчас был с ней. Отец отправился этим утром по делу. А что, если он вовсе не за ней приехал, а ради второй дочери? Что, если он заплатил кому-то за похищение Джо, как он заплатил Обедайе, чтобы тот следил за ней?

Отчаянно молясь, чтобы это оказалось неправдой, Мэри ускорила шаг. Всем сердцем она взывала к сестре. Но как бывает во время солнечного затмения, мрак не пропускал свет. Он сказал, что убьет меня, если я скажу.

Отец не стал бы угрожать собственной дочери. Он безобидный человек, который скорее просто вынесет паука из повозки, вместо того чтобы раздавить его.

Но он был в ярости, когда она в последний раз видела его на кладбище. Он бросился с кулаками на Адама. И обрушил свой гнев на нее.

От волнения у Мэри дрожали колени, когда она торопливо свернула за угол. Виктор сидел в повозке в тени бука. Он подал ей руку, и она устроилась на узком сиденье рядом с ним.

Дернув вожжи, он направил пони по узкому проселку, огибавшему сады и поля. Вдоль канавы ярко пестрели фиалки и лютики. Вскоре возделанные земли остались позади, уступив место обдуваемым всеми ветрами холмам Даунса, голым и пустынным. Лишь кое-где виднелись заросли утесника и паслись кучки овец. Вдалеке одиноко возвышалась ветряная мельница, похожая на человека с поднятыми руками.