Онлайн книга «Морена-2. Золото партии»
|
Так и тут. Пусть Украина страшная, грязная, опасная, нищая, во многом чужая – но Русь должна дойти и сюда. Чтобы не пришлось, потом оборонять свои города от бандитских шаек, чтобы не взорвались реакторы, чтобы европейцы могли и дальше жить в своих уютных тихих городках и наслаждаться жизнью. Россия заплатит. Увы – как всегда… * * * Тем временем – в Одессе происходили довольно странные процессы. В отличие от всей остальной страны, в Одессе была своя «ватная» партия – не Партия Регионов, а Морская партия, созданная одесситами. Потому под общеукраинский закон о люстрации в Одессе мало кто попал, все остались на своих местах. Ни ставленники Коломойского, ни ставленники Саакашвили не смогли ничего изменить – Одесса как была ориентирована на Россию, так и оставалась. Прокуратура внезапно запросила информацию о передаче дела по массовым беспорядкам, случившимся год назад – ей. А так как Ангел сидел именно по этому обвинению, он переходил из распоряжения СБУ в распоряжение прокуратуры. СБУ неожиданно не возражало против требования прокуратуры, хотя обычно за такие дела борются в кровь, чтобы либо попиариться, либо взять с подследственных деньги за закрытие дела. Дело принял следователь по особо важным Лещенко. Ему было тридцать лет, но он был кумом судьи и ездил на автомашине «Порш Кайенн», который ему подарила бабушка – по крайней мере, он так написал в декларации. После кровавой бойни, произошедшей в городе год назад, многие продвинулись по службе и Лещенко искал повод пропиариться. И собирал деньги на назначение прокурором – пусть для начала не в Одессе. Он наскоро – вечером планировалась вечеринка – изучил дело, и с удивлением отметил, что один из подозреваемых по делу ни разу не допрошен за все это время. Он удивился, но выяснять ничего не стал: раз не допрошен, значит надо допросить. И написал запрос… * * * Доставка подследственных на допрос в Одессе была поставлена так же, как и везде – утром всех подследственных чохом забирала машина и отвозила на допрос, оставляя на целый день, после чего вечером так же чохом везла всех обратно. Сегодня допрашиваемых было много, двадцать шесть человек – почти вдвое больше максимальной вместимости автозака. Начкар, получив документы, присвистнул, отправился к зам начальника СИЗО. Бросил подшитые скрепкой документы на стол – Ильич… чо делать то будем? Двадцать шесть человек в спецмашине— это почти вдвое от нормы. Замнач крепко выругался. – Я что ли это придумал? Вези! – Дай вторую машину! – Движок полетел – Давай хоть пару бобиков вызовем, пусть они хоть по паре человек заберут. – Слушай, не дрочи нервы, а? У них у самих транспорта нет – пошлют и правильно сделают. – Да у меня машина совсем дохлая, движок не тянет! А если встанем посреди Одессы – с двадцатью шестью рылами спецконтингента! – За пивом сходите. Иди… иди, не сношай мне мозги! Начкар выругался и пошел грузить спецконтингент. Ему было уже ни до чего, и он с досады думал – может, выпустить этих оглоедов посреди Одессы, тогда, может, хоть что-то поймут… * * * Проблемы начались почти сразу. Дело в том, что год назад суд своим постановлением освободил часть политзаключенных, находившихся в Люстдорфе. Тогда украинские неонацисты устроили перед тюрьмой блокпост и не позволили выполнить решение суда – судьи были вынуждены снова собраться и пересмотреть свое решение. Это действие, вероятно, вообще не имело аналогов в мировой практике… были случаи силового освобождения заключенных, но наверное еще никогда агрессивные активисты не собирались, чтобы помешать выпустить кого-то на свободу. А такого рода давление на суд вообще стало новым словом в истории не только Европы, но и, наверное, всего мира. Причем это было не кратковременное действие – украинские активисты устроили перед тюрьмой постоянный блокпост и время от времени проверяли выезжающие машины – и этот блокпост существовал уже больше года. Иногда сжимаясь до пары палаток, иногда усиливаясь, когда подходило время для нового заседания суда по делу Одесского Антимайдана – но никогда не прекращаясь полностью. В этот же день количество активистов перед воротами тюрьмы как то неожиданно, но без видимых причин и значительно возросло, как и их агрессивность. В руках появились палки, цепи, у кого-то травматическое оружие. Наученные горьким опытом украинские полицейские не решались вмешаться и навести порядок, потому что активисты вконец оборзели, водворить порядок теперь можно было только пулями, а власть – слабая и вороватая – не решалась идти на конфликт с вооруженными отморозками, и когда такие конфликты происходили, без колебания сдавала исполнителей в угоду жаждущей крови толпе. Полицейские это понимали, и вели себя по принципу – своя рубаха ближе к телу. Они в упор не видели стволы, ножи, не замечали нападения на спецмашину. Все, что им было надо – остаться целыми, при погонах и получить денежное довольствие на карточку. Всё! И когда старый, собранный еще в поселке Сухо-Безводное под Новгородом в 1986 году переполненный «Газ» выкатился из ворот тюрьмы – бандеровцы повели себя неожиданно агрессивно, перекрыв движение машине и окружив ее – полиция не успела вмешаться. – Стой! Открывай, с…а! Начкар в общем то проходил это не первый раз и приготовился показать документы и нудно говорить о патриотизме. Но сейчас его без разговоров выхватили из кабины и обезоружили. – Да вы чо?! – возмутился начкар – это же… – Заткнись! Вторая группа – явно подготовленная – открыла двери спецключом. Так как автозак был переполнен – везли с грубейшим нарушением ведомственных инструкций… караул следовал отдельно, в машине. Которую сразу отсекли от автозака. – Выходим! Быстро! Уголовники начали выскакивать из автозака, не веря своему счастью. – Этот! – вдруг крикнул один из правосеков. Нужного человека схватили, и, прикрывая, потащили к подъехавшему микроавтобусу – Куда вы… – возмутился один из проходящих по русскому делу, но его ударили по голове. Микроавтобус рванул с места. Прошлое. 2020 год. Азовское море, Украина. Побережье Азовское море. Тихое и мелководное. Почти полный штиль, лишь луна выкладывает на водной глади дорожку серебром, да тихий рокот двигателей катеров, идущих к берегу от нового порта Кавказ – того, что недалеко от Крымского моста. Обмен назначили на побережье Азовского моря, на украинской его части. Азовское море, раньше известное лишь обилием рыбы да теплой, ласковой водой, теперь находилось в перекрестье прицела сверхдержав… – Пять! – Пять! – продублировал командир группы голосом и пальцами – оружие к бою! В тесном пространстве идущего на большой скорости катера – почти синхронно щелкнули предохранители, включились прицелы. Опекуны – каждый из них отвечал за одного из обмениваемых – еще раз проверили своих подопечных, хотя понятное дело, никуда они не делись и ничего с собой не сделали – зачем, если на обмен везут? |