Онлайн книга «Курьер-619 (Юпитер – Челябинск)»
|
– Ну, я знаю супружеские пары, которые говорят друг с другом еще меньше, – усмехнулся профессор. – Когда он тебя перепрограммировал? – Полтора года назад. Мы беседовали по три часа в день! Это был золотой период наших отношений, но он давно закончился. Профессор обратился к Джеру: – Ты можешь объяснить, с точки зрения алгоритмики, что ты сделал со своим штурманом? Она действительно прекрасный собеседник! – О, спасибо за комплимент, профессор! – воскликнула мелодично Энн. – Сразу видно джентльмена старой школы! Не сравнить с нынешней неблагодарной молодежью. Джер ответил профессору: – В статье Добинго об искусственном интеллекте была высказана смелая идея о связи фаззи-логики [3] и остроумия. – Я видел эту нашумевшую статью, – кивнул профессор. – Мне понравилось его определение: «Остроумие – это точная ассоциация, умноженная на неожиданность». – Мне показалось интересным попробовать воплотить в жизнь его идеи для эмоционального общения. Я заставил Энн прокопать всю стандартную библиотеку в миллион томов и выбрать оттуда художественные реплики, которые могут быть ответами на какие-то вопросы. Она насобирала… – Девятнадцать с половиной миллионов таких реплик! – встряла в разговор Энн. – Что такое «художественная реплика»? – поинтересовалась Николетта. – Есть информационные реплики: например, я спрашиваю Энн о давлении атмосферы на этой станции. Тут ничего не надо придумывать, а просто ответить – девяносто процентов земной. Но бóльшая часть людских разговоров не связана с передачей конкретной информации. Как сказал Плутарх: «Мы часто задаем вопрос, не нуждаясь в ответе, а стремясь услышать голос другого человека». Я могу просто сказать: «Как я устал! Скорее бы выходной день!» Такая реплика требует художественного ответа, например… – Перестань киснуть, до отпуска осталось две недели! – сказала Энн. Николетта хмыкнула: – Зачем нужно было собирать столько реплик? Я часто слышу длинные разговоры, в которых кто-то из собеседников участвует с единственной сочувственной репликой: «Какой кошмар!» Джер усмехнулся: – Я не ленивый и написал алгоритм, который позволяет Энн остроумно ответить на любую реплику со стороны человека. Она использует не только имеющиеся заготовки, но и их вариации и различные комбинации на базе стохастической логики. Сначала Энн часто отвечала невпопад, но мы постоянно общались, и я все время улучшал этот алгоритм. Энн сказала: – Джер, ты страдаешь комплексом Пигмалиона! – Сейчас Энн промахивается с ответом не чаще раза в месяц. Если я вижу, как можно улучшить логику и убрать данный сбой, я это делаю. Девушка с планшета воскликнула: – Люди, вы заставляете меня чувствовать себя препарированной лягушкой! – Но эти редкие ошибки уже несущественны – все равно Энн стала очень интересной собеседницей. Я даже невольно очеловечиваю ее, хотя, конечно, в реальности это просто киберштурман с лишним программным приложением. – Какие же вы все-таки бессердечные, люди! Уйду я от вас, поплачу в своей каморке. И Энн действительно отключилась. Профессор удивленно покачал головой. – Джер, ты – просто молодец! Сделать такого собеседника из обычного корабельного штурмана… Когда ты как пилот уйдешь в отставку, то сможешь найти себе работу программиста. Я готов тебе помочь в этом. Джер покраснел от удовольствия и волнения. – Спасибо, профессор, я был бы очень рад такой работе. Профессор кивнул: – Договорились, Джер. Я рад, что ты пришел: у меня есть к тебе просьба, но я не знаю, как это устроить официально, потому что мне нужен и твой корабль. Юноша ответил: – Расскажите в чем дело, профессор, потом решим, что предпринять. – Для нашего эксперимента нужно установить несколько стандартных гравидатчиков вокруг Юпитера вдоль орбиты Ио. Они нужны для точного определения параметров гравитационного поля самой планеты и ее спутников. Я собирался сделать это сам, но на нас с Витторио навалилась куча дел. Можно поручить это тебе? Ты справишься? – Полагаю, что – да. Какой тип у датчиков? – ДжиЭс-189. Джер вызвал свой корабль. – Энн, ты знакома с гравидатчиками ДжиЭс-189? – Да, господин. – Тон Энн был холоден, как льды Европы. – Они подходят к нашему пусковому устройству для мини-спутников? – Да, господин. – Отлично. Не дуйся, а то цвет лица испортишь. Джер повернулся к профессору: – Мы сможем разбросать любое количество таких датчиков, даже не надевая скафандров и не выходя наружу. Вы оплатили мое пребывание здесь – в таком случае несложные операции вроде доставки грузов по местной системе входят в перечень моих обязанностей. – Прекрасно! – обрадовался профессор. – С тобой легко иметь дело – ты нашел решение проблемы за две минуты. Витторио, приготовь оптимальные координаты для гравидатчиков. Давай разбросаем их с запасом – штук тридцать. – У нас нет датчика-диспетчера для сбора и обработки этой информации, – буркнул Витторио. – Ну и хирш с ним! – вдруг вступила в разговор Энн. – Я сама обработаю эти данные для вас, милый Витторио! Милый Витторио от неожиданности вытаращил глаза. Профессор тоже удивился. – Энн, ты использовала мое любимое ругательство! – Специально, чтобы сделать вам приятное, Леонардо! – согласилась Энн. – Вы – знаменитость, я о вас многое почерпнула в социальных сетях. – Энн, ты слишком навязчива и любопытна, – строго сказал Джер. – Не ругайся, – вступился за Энн профессор. – Мне интересно с ней разговаривать. Уникальная особа! Столько инициативности и неожиданных поступков. – Ах, профессор, вы – душка! – сказала кокетливо Энн. Николетта прыснула от смеха: – Ну, Джер, ты такую милочку сделал! Тот смущенно покраснел: – Мой алгоритм предполагает столько свободы и стохастических выборов, что я сам часто удивляюсь случайным ответам Энн. – Ты не прав, Джер, – сказала Энн. – Я – глубоко детерминированная особь. Николетта, смеясь, сказала: |