Книга Цена свободы, страница 79 – Сергей Семенов

– Может, докинешь до этих ветряков? – попросил Михей. – Чтоб не заблудиться нам.

– Нет! – отрезал водитель. – Перед поселком вас высажу – дальше сами. Неохота на отморозков нарваться, бывало уже. Еле свалил. Больше не хочу.

Последние полчаса пути прошли в напряжении. Ротор высадил их на окраине поселка со странным названием Саянтуй, на прощание поднял руку.

– Бывайте. А ты зла не держи. Ничего личного.

Последнее сталкер адресовал Михею. «Буханка» выдохнула клубы дыма и, развернувшись, помчалась в обратный путь. А они остались стоять у края железнодорожной дамбы. Дорога бежала параллельно насыпи, и где-то впереди лежал город. Но друзья хорошо помнили наставления Ротора и потому решили до сумерек выйти на трассу, идущую на Байкал, и там поискать убежища. Соваться к местным после рассказов сталкера не хотелось. И не мешкая, они поспешили вперед. До темноты нужно было успеть миновать реку и найти место для ночлега.

Поворот на мост через Селенгу они не пропустили – помог старый дорожный указатель. Но далеко уйти не успели – услышали позади окрик, и, обернувшись, Мишка увидал четверых людей с оружием.

– Бежим! – крикнул парень, и они сорвались с места. Сталкер достаточно напугал их, чтобы опасаться в районах города любого встречного. Но парень увидел, что наперерез им кинулись еще люди с автоматами. Сзади грохнул выстрел, и Эстет пригнулся, словно пуля прошла у него над головой. Их окружили.

– Ста-а-ять! – громко приказали сзади.

Втроем против семерых, да еще и с одним ружьем, особо не повоюешь. На всякий случай Мишка положил оружие на землю и поднял руки.

– Из огня да в полымя, – раздосадованно буркнул Эстет. – Вот и нашли ночлег.

– А ну, не рыпайся, – ствол автомата уткнулся Михею в грудь. – Кто такие? Откуда здесь?

Тем временем незнакомцы окружили друзей. Все как на подбор – рослые, крепкие. Химзащита и противогазы не в пример тем, что у путников. Мишка сразу понял – то не просто ходоки, а боевой отряд. Да, угораздило же.

– Из Читы идем, – сказал парень. – Домой возвращаемся.

– Прям-таки пешком из Читы? – спросили его.

– Нет, тамошние ходоки подбросили, – честно ответил Мишка.

– Авиаторы, черти, уже не знают, как измудриться, – засмеялся кто-то из сталкеров. – Агентура у них нынче не ахти. То старики, то желторотики.

– Мы не шпионы, – покачал головой парень. – Я же сказал – из Читы идем. Нам дальше надо, отпустите нас. Мы даже не знаем, кто такие авиаторы.

– Ну, это уже не важно, – глухо сказал тот, что тыкал в Мишку автоматом. – Командир, куда их?

– Давай с собой, дома разберемся, – довольно потер ладони высокий незнакомец. – Завтра в строй кинем, сгодятся.

Их не били. Просто приказали следовать за сталкерами, отобрав ножи и рюкзаки. Вскоре Михей увидел за виадуком на обочине массивную бронированную машину. Друзьям связали руки и закрыли глаза повязками. Автомобиль сорвался с места и покатил неведомо куда.

После короткого путешествия на машине был пеший поход под прицелом автоматов. Потом – долгий спуск под землю, запахи и звуки чужого убежища. Повязки им сняли только в камере, куда посадили троицу. Никто не спешил ничего им объяснять. Уже оставшись наедине с друзьями в каморке, отгороженной решеткой от узкого коридора, Михей со злобой сплюнул:

– Что за невезуха! Просили же Ротора…

– Этих-то он, похоже, и боялся, – предположила Тайка. – Серьезные ребята – и оружие, и техника.

– Это точно. И чего дальше делать, а? – раздосадованно спросил парень, глядя на Леху.

– Давай горячку пороть не будем, – предложил Эстет. – Надо хоть понять, чего они от нас хотят.

– Сказали же – за шпионов держат. С кем-то у них тут нелады, – предположил Михей. – Помнишь, и Ротор тоже говорил.

– Припоминаю, – кивнул друг. – Везет нам на всякое дерьмо.

По коридору застучали шаги, и в камеру заглянул пожилой седоволосый мужчина в камуфляже. На портупее в кобуре – черный пистолет, пальцы поигрывают связкой ключей, но взгляд – спокойный, не злой. Охранник присел на лавку напротив камеры и спросил:

– Что, ребят, попались? Шпионы авиаторов, что ли?

– Да какие еще авиаторы, – вспыхнул Михей. – Мы даже понятия не имеем, куда попали, а нас шпионами окрестили, автоматами тычут. Отец, хоть ты объясни тупым, чего здесь происходит?

– А вы откуда вообще? – спросил мужчина.

– Из Читы мы. Домой возвращаемся, на Иркутщину. Нас около моста повязали – и сразу сюда.

– О, Иркутщина, – заинтересовался охранник. – Бывал я там еще до Большой войны. А где живете? В Иркутске самом? Я слыхал, его в атомную волной от ГЭС накрыло.

– Нет, в области, – неохотно ответил парень. Не больно-то хотелось рассказывать местным воякам про родные края. И так в их мирный край занесло чертей из Комсомольска-на-Амуре. Пускай себе эти тут грызутся с какими-то авиаторами, нечего к нему домой лезть.

– А вы чего, воюете с этими авиаторами? – осторожно спросил Эстет мужчину.

– Воюем, – кивнул тот. На удивление охранник попался разговорчивый. За пять минут друзья выяснили, что в городе давно идет война двух крупных общин – локомотивовагоноремонтного завода и авиационного. Последних-то и называли «авиаторами». Судя по рассказу, караульный сам устал от изнуряющей вражды.

– И до Большой войны не навоевались, и в Большую не перемерли – так сейчас будем грызть друг друга, пока не догрызем, – сокрушался он. – Никак не уймутся. Сколько молодежи полегло – не сосчитать. Кто род продолжать будет? Девки от святого духа не беременеют. Им парни молодые нужны, а их стреляют каждый день.

– Серьезно все у вас тут, – покачал головой Михей.

– И не говори, – ответил охранник. – Погодите, и вас в оборот возьмут. К Горгоне сводят – и завтра же в строй вместе с остальными.

– К какой еще Горгоне? – напрягся парень. Незнакомое слово пугало, да и россказни караульного казались мутными и неясными.

– Завтра узнаете. Вы, ребятки, коли сумеете – так бегите, – шепнул мужчина, придвинувшись к решетке. – Черти вас занесли к нам, тут и помрете. Ай, нехорошо. Неплохие вы ребята, коли жили по-хорошему, так и помирать по-людски надо, а не здесь, у нас. Чумное тут место. Стравили людей. Были братьями, а тут – на тебе. Кончать пора с этой войной. Навоевались, хватит.

Кто-то громко окликнул охранника, и друзья остались одни. Минут через двадцать погасили свет, и вязкая темнота залила камеру. Только в самом конце коридора вяло моргала лампочка. Михей присел на узкую лавку, и мысли захлестнули его. Надо же, в который раз затянула их чужая вражда. Сколько сотен километров по родной земле отмерили, и почти везде – грызутся люди, делят чего-то, убивают. И ведь как живуча человеческая злоба – и атомную войну пережила, и двадцать лет хаоса. И все никак не уймется.