Онлайн книга «Сомнамбула»
Петеньку встряхнули, как куклу. – Подобрали нового помощника? – Пришлось… Пощадите, он сейчас задохнется. Действительно, стиснутый под мышкой Петенька начал хрипеть, лицо его пошло пунцовыми пятнами. К счастью, юноша ощутил свободу и твердую почву под ногами. После крепких объятий его малость пошатывало. – Мой вам совет, юноша: не увлекайтесь барышнями, а увлекайтесь изучением Уложения о наказаниях. Полезное чтение. – Слушаюсь, – кое-как выдавил Петенька и затворил за собой дверь. – Хилый юноша – не значит умный, – сказал Ванзаров, без приглашения садясь к столу Бурцова и помещая на коленке шляпу. – Чем обязан столь приятному визиту, Родион Георгиевич? – Был поблизости, вызвали в департамент полиции, – ответил Ванзаров. – Господин Зволянский приложил серьезные усилия, чтобы заставить меня искать то, чего нет. Бурцов сделал самое строгое лицо, какое много раз репетировал на процессах. – Не понимаю, куда вы клоните. И вообще, при чем тут я… – Эраст Сергеевич упоминал термин, который я называл только вам. – Это какой же? – Machina terroris, как вы помните. – Этого я ему не называл, – возразил Бурцов, а секундой позже понял, что проболтался. Врать судебный следователь умел хуже, чем изобличать чужое вранье. Но и признавать ошибки не боялся. Он поднял ладони вверх. – Ладно, поймали. Зволянский душу из меня вынимал… – Почему не убедили его, что machina terroris – иллюзия? – спросил Ванзаров. Без малейшего намека на торжество. – Он не имеет возможности поверить, – отвечал Бурцов. Сам же не имел права сказать, какие силы давили на директора департамента и требовали результат любой ценой. «Вынь да положь» – как говорит хозяин лавки приказчику, когда тому стыдно продавать гнилье. – К тому же за последние дни появились новые обстоятельства, которые и меня убедили больше, чем ваша логика, – продолжил он. – Случилось нечто мне неизвестное? – В некотором роде. Каждое утро сыскная полиция получала из всех участков Петербурга отчет о происшествиях. Иногда чуть позже, чем о них узнавали репортеры уличных газет, но тем не менее. Ничего, что бы заставило Ванзарова обратить внимание и связать с недавними событиями, ему не попадалось, о чем он и сообщил. Бурцов подмигнул, как шулер на прикупе. – Вы не могли узнать. – То есть в участки не попадало, – сказал Ванзаров. – И не могло попасть. Александр Васильевич попросил придвинуться ближе, еще не зная, насколько широко развешаны уши у нового помощника, и, понизив голос, рассказал о странных происшествиях. Два дня назад некий господин Порываев зашел в бакалейную лавку, внезапно запрыгнул на прилавок, присел на корточки и стал кукарекать, размахивая руками. После чего спрыгнул и как ни в чем не бывало попросил полфунта чаю. Хозяин давно знал покупателя, вызывать городового не стал, а послал за доктором. Доктор прибыл, осмотрел Порываева, который не мог понять, что от него хотят, но на всякий случай предложил съездить в лечебницу для душевнобольных «Фрея» на Васильевском острове. Второй случай произошел вчера в модном салоне мадам Живанши, хорошо известной как «Смерть мужьям» за безжалостные цены на платья и шляпки. Некая мадам Граевская зашла в салон и стала смотреть журнал парижских мод, как вдруг вскочила с места, подбежала к манекену, сорвала с него меховую шапочку (мех беличий, отменный) и принялась рвать зубами, как волк зайца. Модистки потеряли дар речи. А сама мадам не знала, что делать. Однако порыв быстро прошел, Граевская отбросила разодранную шапочку, выплюнула пух и стала рассматривать журнал. Был вызван врач, который ничего не обнаружил и тоже предложил наведаться в частную лечебницу доктора Фрея. Последнее происшествие Бурцов пересказывать не стал, сославшись на неприличные подробности, связанные с физиологией. – Вам об этом сообщили из Общества экспериментальной психологии? – спросил Ванзаров. Догадка была настолько неожиданной, насколько обидной. – И вам донесли? – с некоторым оттенком ревности спросил Бурцов. – Происшествия в разных участках города. Значит, были вызваны разные доктора. При этом общая информация собралась в одних руках. Больница Св. Николая Чудотворца о своих пациентах не распространяется. А вот Общество как раз собирает подобные случаи и публикует популярные отчеты без фамилий. Осталось предположить, что вы лично знакомы с кем-то из его членов. Бурцову оставалось признаться: – Под большим секретом мне рассказал Николай Петрович Вагнер, председатель Общества. – Это тот Вагнер, что вместе с Аксаковым считается столпом русского спиритизма? – Зря иронизируете, Родион Георгиевич… Да, это он… Теперь занимается сложными вопросами психологии. – Не удивлен. Психология не далеко ушла от спиритизма. – Тем не менее факты имеются, – резко ответил Бурцов, чтобы исправить течение разговора. – Господин Вагнер был удивлен частотой случаев, их схожестью, внезапным началом и стремительным завершением. – Он лично опрашивал господ начудивших? Бурцов коротко кивнул. – И выразил опасения: ни с чем подобным ему сталкиваться не приходилось. – Осенью слабым головам особенно тяжело, – сказал Ванзаров. – Нет, причина сезонных обострений исключена. – Полагаете, эти случаи – результат действия machina terroris? Александр Васильевич должен был признать, что общаться в Ванзаровым не слишком приятное занятие. Чем дальше, тем сильнее чувствуешь себя глупцом. Чтобы отогнать печальное открытие, Бурцов нахмурился. – У вас найдутся иные объяснения? Встав, Ванзаров спрятал руки за спиной. – Господин Зволянский строго указал: дело не заведено – сыскной полиции соваться нечего. Не могу ослушаться приказа. – И он поклонился на прощание. – Постойте! – вскрикнул Бурцов, видя, как чиновник сыска направляется к двери. – Так вы займетесь розыском машины страха? – Прошу простить, Александр Васильевич, нельзя найти то, что отвергает логика. Ванзаров крепко захлопнул за собой дверь. Судебный следователь подошел к ящику телефонного аппарата, что висел сбоку от его стола, покрутил ручку и назвал в воронку амбушюра номер из трех цифр. Его быстро соединили. – Он возьмется, – сказал Бурцов и, выслушав, ответил: – Да, я уверен в этом вполне… 8 Екатерининский канал Веселый народец, что живет от Сенного рынка, промышляет кто чем может. Одни собирают в мясном ряду обрезки и кости, которые волокут на Никольский рынок, где ядреное месиво вываривают в больших чанах и разливают за копейку в миску с краюхой хлеба. Другие сгребают овощные очистки, листы капустные, хвосты морковки, луковую шелуху, гнилой картофель, все, что выбрасывают торговки, и продают ведрами в рестораны, где держат молочных поросят. Кто-то крадет помаленьку, что плохо лежит, пока не поймают и не побьют. |