Онлайн книга «Сомнамбула»
– Ягодка увяла, ваш телескоп дожидается хозяина, – ответил Ванзаров. – Квицинский вышел от нее около одиннадцати и направился по каналу, наверное, домой. После чего решил освежиться в октябрьской воде. Вероятно, чтобы прийти в себя после бурного ужина в «Дононе». – Судя по анализу крови, выпил не меньше двух бутылок шампанского. – Трех. Заплатил за шесть. – Недурно провели время! – фыркнул Лебедев. – И что же дальше? – Точнее, раньше. Утром в крепости он допрашивал нашу общую знакомую мадемуазель Крашевскую. После чего отправился на Варшавский вокзал встречать гостя из Варшавы. Тот не приехал. Квицинский отправил телеграмму с вокзала, предусмотрительно изъяв бланк с текстом. – Зачем ему на вокзале телеграммы отправлять? В охранке точка полицейского телеграфа имеется. – На это есть только один логичный ответ, – сказал Ванзаров. – Скрытничал? – Не хотел, чтобы полковник Пирамидов узнал, что его сотрудник ведет какие-то дела с Варшавой. – Шустрый малый, – заметил Лебедев. – Еще какой шустрый. Вечером отправился на заседание медиумического кружка, с которого ушел провожать профессора Тихомирова. – О, это известный ученый! – с уважением отнесся криминалист. – Далее Квицинский оказался в «Дононе», где снял номер для встречи с цыганкой. – В самом деле цыганка? – Так неизвестную даму описал метрдотель, – сказал Ванзаров. – С Мойки Квицинский направился на Екатерининский канал. Финал вечера известен. Аполлон Григорьевич ждал, но продолжения не последовало. – Ну, и что об этом думаете? – Не важно, что думаю я, важно, в чем смысл смерти Квицинского, – последовал ответ. – И какой же? – Ровным счетом никакого. Поэтому полковник Пирамидов требует найти убийцу. – Полагаете, Квицинского убили? – А вы как полагаете? – вопрос вернулся к криминалисту. И тут уже пришлось выкладывать все начистоту. – Как приказали, господин чиновник сыска, осмотр был произведен тщательно, – сказал Лебедев. – Следов ножевых или проникающих ранений нет. Ядов в желудке и крови не обнаружено. Во всяком случае, известных мне. Шампанское не яд, а веселье… Следов от ударов на затылке или в височных зонах, то есть следов оглушения, нет. На правой мочке уха след от зубов… – Зубки цыганки, – сказал Ванзаров. – Вырывалась из его объятий и укусила. – Молодец, кусаться умеет. Теперь главное. При разрезе гортани обычная пена, какая бывает при утоплении, не выступила. В желудке и, главное, в легких речной воды у Квицинского нет. Ванзаров насторожился. – Он не утонул? Лебедев покивал одобрительно. – Рад бы сообщить, что вашего знакомого прикончили в канале, но не могу. По статистике, вам известной, топят в основном детей, взрослых утопить тяжело. Редкий случай, чтобы убивали утоплением. Наверняка не в этот раз. – Можно быть уверенным? – Факты, и только факты. Нет явных последствий асфиксии при утоплении: кровь не жидкая, не темная, нет гиперемии внутренних органов. Также нет странгуляционного следа на шее, как если бы его душили, перед тем как утопить. – Это вас смущает, Аполлон Григорьевич… – Очень, – признался криминалист. – Да, на теле у него имеется «гусиная кожа», очевидный знак утопления. Но «гусиная кожа» образуется не только при умирании в холодной воде, но и после смерти… Этот эксвизитивный [15] факт ничего не доказывает… – Какой же вывод? – Только вам, друг мой, сознаюсь: не пойму, что там случилось. Вроде бы все очевидно, но нет, не может быть такой смерти. Если бы Квицинский пьяный свалился и утонул – понятно. Если бы его оглушили и сбросили – тоже. Даже если бы задушили и утопили – понимаю. Но ведь на нем нет малейших следов борьбы. Хуже того, нет повреждений теменных костей и шрамов на лице. – Он не падал с высоты набережной? – Вы правы, коллега. В канале вода сейчас низкая. Там на дне камни, коряги, мусор. Квицинский неизбежно должен был удариться о дно, сломать шею, разбить лоб или поранить кожу на лице. Прыгай он хоть с мостика, хоть с набережной. Не могло не остаться следов. Но их нет. Как будто шел человек, умер на ходу и ушел под воду. Не сходятся простые факты. Остается предположить, что заигрался ваш приятель в спиритизм и его утащила русалка с крепким поцелуем… Ванзаров смахнул с лабораторного стола невидимые крошки. – Это важный факт, Аполлон Григорьевич. – Не сомневаюсь. Только как его объясните? – Квицинский сошел по гранитному спуску к каналу и оказался в воде. – Спустился мертвым и нырнул? – У вас имеется другое объяснение? – Объяснения – это по вашей части. Что нам скажет психологика? – злорадствовал Лебедев. – Может, вспомнит, что на Екатерининском канале не так много спусков к воде, по пальцам пересчитать… Ванзаров смолчал. Логика старалась, пыхтела, но не могла сложить осколки и не понимала, что происходит. А психологика вовсе помалкивала. Видя, что чиновник сыска загнан в угол, Аполлон Григорьевич смягчился. – Дело с дурным запашком, друг мой. – Наверняка. – И вы так спокойны? – Сократ не нервничал, когда пил чашу с ядом. О чем волноваться мне?… – Зачем согласились расследовать? Не могли отказать Пирамидову? – Разве не понимаете… Конечно, Лебедев знал: Ванзаров не привык бросать нераскрытые дела. Даже если ему запретили их расследовать. – В таком случае, позволю себе то, чего не позволяю никогда, – сказал он. – Жду вашего предположения, Аполлон Григорьевич… – Смерть Квицинского невероятным образом похожа на те, что случились в «Виктории» и доме на Гороховой. Как ни странно это звучит с точки зрения криминалистики… – Не вы один так думаете, – ответил Ванзаров. Лебедев заметно насторожился. – Это кто еще тут умничает? – Логика, Аполлон Григорьевич. Если считать гибель Квицинского делом рук того, кому не дает покоя изобретение Иртемьева. – Машина страха? – Следует предположить: некто хочет заполучить аппарат любой ценой. Ищет у всех, кто мог иметь к ней хоть какое-то отношение. – Разве Квицинский нашел? – Нет. Иначе сегодня у нотариуса Клокоцкого и редактора Прибыткова не стал бы переворачивать вверх дном кабинеты. При этом оба уверены, что попали под действие спиритических сил. |