Книга Сдаюсь твоим рукам, страница 4 – Людмила Закалюжная

На мой крик явилась Сара, она прижала к себе и не отпускала пока истерика не закончилась. Под серебряным плащом было теплое и мягкое тело, как у человека. Советница пахла медом и розой. За те несколько дней, она стала самым близким человеком, нет полубогиней или… неважно. С ней я чувствовала себя спокойно.

— Веста, милое дитя. Все будет хорошо.

— Мамочка! Мамочка! — кричала я в истерике. — Хочу к мамочке.

— Уже скоро прибудет отец и ты встретишься с мамой, я обещаю. — полубогиня крепко обняла меня.

— Советница Сара, я теперь урод. Безволосый урод, моя кожа, так ужасна, что можно пугать детей.

— Веста, открою тебе секрет, — полубогиня взяла меня за подбородок и заставила взглянуть в свои глаза.

Страх, перед божеством, овладел душой, так странно ощущать под плащом живое тело и видеть бездну вместо лица.

— Когда ты станешь советницей, сила Вселенной излечит твое тело.

— Я стану похожей на Вас? — с ужасом произнесла я. — У меня не будет лица.

Сара вздохнула.

— Милое дитя. Придет время и ты все узнаешь, — она успокаивала мои нервы магией советницы и я расслабленно откинулась на подушку. — А пока тебе не исполнилось пятнадцать лет, я предлагаю тебе носить чадру.

Мои глаза расширились, когда в руках полубогини появилась черная накидка из нежной ткани. И в ней я встречала отца. Король постарел еще больше, лицо осунулось Я обещала себе держаться, но разревелась, как только папа вошел в мою комнату и мы обнялись. После крепких объятий, король попросил.

— Позволь взглянуть на тебя.

И я позволила ему увидеть, что стало со мной. В основном пострадала правая сторона тела. Волос больше не было, шрамы покрывали лоб и переходили на правую щеку, спускались по шее вниз на грудь, живот, охватывали правое бедро, голень и заканчивались на большом пальце ноги.

Со слезами на глазах отец изучал мое тело, потом завернул в чадру и долго молчал, прежде чем сказать.

— Я рад, что моя дочь будет советницей и горжусь твоей смелостью.

— Папа, я хочу увидеть мамочку.

— Один раз я позволю тебе.

Ответ отца показался странным.

— Когда?

— Когда тебе исполнится пятнадцать лет.

Я не понимала почему и доставала вопросами монахинь и Сару, но ответа толком никто не давал. И сейчас не понимаю почему. Лучше бы сказали правду или солгали, чем оставлять ребенка в неведение. Лишь советница успокоила тогда детское сердце.

— Веста, мама твоя жива и это главное.

С Лейлой я виделась редко, лишь когда отец приводил сестру в храм. Тогда крепко обнимала ее маленькое тельце и вдыхала знакомый запах, вспоминала маму, дом. Думала от том, как хорошо нам было вместе и все это разрушилось в один день. Мне запрещалось покидать новое жилье, даже если я будущая советница, это не значит, что со мной может ничего не случиться. Поэтому монахини оберегали меня, как няньки.

Дни у советницы мелькали быстро. Сара добилась от папы нанять известных ученых специально для моего обучения, а король удивлялся. В стране занимались различными учениями только мужчины.

— Твоя дочь будущая советница и ей необходимы даже земные знания. — отвечала на вопрос отца полубогиня и король подчинялся.

А еще приходили посетители, простые люди и богатые жители. Приносили подарки, кланялись и просили вспомнить их доброту, когда стану полубогиней, чтобы выбрать свою страну. Жить в достатке хотели все и аристократы, и простой народ. Я же куталась в чадру, молча их слушала и мечтала, чтобы гости по скорее ушли.

А потом я возненавидела отца. Через три года он привел в храм новую наложницу и просил советницу Сару осмотреть беременную женщину. Разозлившись, ждала короля возле выхода и смело выкрикнула обидные слова.

— Ты мне больше не отец и когда я стану советницей, то разрушу твое государство.

Папочка даже не остановился.

— Ты забыл маму! — крикнула в слезах и бросилась вслед, но охрана преградила дорогу и не позволила приблизиться к отцу. Как же трудно одиннадцатилетней девочке осознать, что у женщин в родной стране век короткий и сыновья ценятся выше дочерей. А если дочь станет полубогиней, так проще забыть о ней и родить другое дитя. Но я ничего не забыла и поклялась себе стереть с лица земли страну, в которой родилась. Советница Сара тогда сказала.

— Сколько черноты я вижу в твоей ауре Веста. Где та чистая душа, которую заметила Вселенная?

«Ее теперь нет». Подумала тогда, но вслух побоялась произнести подобное.

— И чтобы я больше не слышала, что ты мечтаешь разрушить государство, где родилась. — грозно добавила Сара.

— Как мог папа забыть мамочку и меня! — заплакала от обиды, убежала в свою комнату и молила Вселенную дать увидеться с матерью. Я была одинокой, несмотря на то, что много времени проводила в кругу монахинь и Лейла навещала меня. Тоска по маме стала такой сильной, что я заболела. Резко поднялась температура, аппетита не было, я лежала и мечтала умереть. Сара, с помощью своей силы, уменьшала тоску, монахини терпеливо ухаживали за бедной девочкой, но становилось лучше лишь, когда Лейла проведывала меня. Я ужасно тосковала по ней и одновременно завидовала. Сестра стала той отдушиной для отца, которая согревала сердце. Лейла жила во дворце первой жены и мне казалось несправедливым, что за мной придет советница и я стану безликим божеством, а сестра будет жить с отцом и когда вырастет, выйдет замуж за богатого, красивого мужчину. А что будет со мной? Порой я жалела о своем поступке, но стоило увидеть Лейлу, прижать ее к себе, вдохнуть родной запах, как понимала, что снова поступила бы так же.

Папочка редко бывал в храме, но если и бывал, то проходил мимо дочери, облаченной в чадру, а я надеялась, что отец обратит внимание. Надеялась и ненавидела с каждым днем все сильнее за предательство. «Уничтожу не только страну, наложницу и ваших детей. Отомщу за мамочку». Клялась я про себя.

Новая возлюбленная поглотила все внимание короля. Шептались, что для нее построили дворец из золота и как только вторая супруга отца умрет от болезни, папочка женится на рабыне. Так и случилось. Теперь ненависть навсегда поселилась в моем сердце, а Сара обеспокоенно хмурила брови, но мне было все равно, у меня появилась цель. Теперь я мечтала о пятнадцатилетии, чтобы стать ближе к осуществлению мести.

За сутки до своего дня рождения за мной пришли по приказу отца, чтобы сначала проводить к матери, а потом к Лейле для прощания с ними. Отец отказался от встречи с дочерью.

Закуталась в чадру, села в шатер, который несли восемь здоровых чернокожих раба, окруженная охраной отправилась наконец-то к маме. Сердце билось от волнения и счастья. Я мечтала об этом дне, задумалась о встрече и вздрогнула, когда рядом появилась советница Сара.

— Веста, прежде чем ты встретишься с матерью, ты должна кое-что знать о ней.