Книга Хрупкий мир, страница 48 – Сергей Котов

«Это… это очень ценная информация, — сказал я, приходя в себя, — особенно нюансы. Разумная жизнь обязательно должна быть смертной. Тебе не кажется, что наши создатели больные на всю голову психи? Как понять, зачем им это нужно?»

«Для меня смыслы понятий «больные» и «психи», которые ты закладываешь в них, очень сложны для понимания, — призналась Гайа, — но нет. Я не могу сколь-нибудь достоверно предсказать, для чего они это делают. Слишком много неизвестных факторов»

«А знаешь… давай всё-таки продолжим собирать древнюю ДНК. Физически, — сказал я после секундной паузы. — Хотя бы фрагментарно. Я могу забрать образцы тканей тех существ, которые вымрут из-за вулканизма, с собой в стазис. Понимаешь, это ведь настоящее сокровище! Даже если я сейчас не очень понимаю, как именно его применить…»

Едва я закончил мысленную фразу, как вдруг меня пронзила одна ассоциация.

Я представил себе свою коллекцию ДНК в виде криостеллажа, с фотографиями и пометками.

И тут же словно опять оказался внутри ажурной сферы.

С многочисленными пузырями, в большинстве из которых находились разные кошмарные создания.

«Ты не показывал этого раньше… — сказал Гайа; только после этого я не сообразил, что не закрыл привычно свой разум, — девушка, которая с вами… она оттуда?»

«Верно, — ответил я, — оттуда».

«Жаль, что у меня нет безопасного для неё способа проанализировать содержимое её мозга и генов…»

«Но со слоноголовой сработало!» — заметил я.

«Извини, я ещё не сообщила тебе, — снова грусть, тоска и стыд, — она погибла. Как только я попыталась ей вернуть контроль над телом и разумом… мои методы всё ещё несовершенны. Я ведь имела дело с менее сложными организмами раньше… возможно, позже я смогу сделать процедуру безопасной. Я буду над этим работать. Надеюсь, мы ещё встретимся, когда вы в очередной раз выйдете из стазиса».

Я хотел сказать: «Жаль», но этот момент почувствовал на плече твёрдую руку.

— Кай? — спросил я, поднимаясь.

— Ты уже час тут сидишь, — сказал напарник, — что-то важное происходит? Может, я помочь могу?

— Нет! — чуть более резко, чем было необходимо ответил я, — нет… я говорил с Гайей. Обсуждали планы дальнейшего путешествия.

— Разумно, — Кай кивнул, улыбнувшись, — с каждой нашей остановкой она будет становиться всё сильнее и умнее.

— Она развивается не так как мы, — возразил я, — нелинейно. И она по-другому ощущает время… но ты прав, прогресс не остановить.

— Пойдём хоть посмотришь, что я для нас добыл! — снова улыбнулся Кай, — ты ведь так и не выходил из пещеры.

— Ты про второй челнок? — спросил я, — кстати, зачем? Я ведь не давал таких указаний. Как ты вообще на это решился?

— Это не требовало дополнительных ресурсов, — Кай пожал плечами, — оба челнока, наш и чужой, находились в одном шлюзе. Я просто заглянул в кабину управления, чтобы вывести его из строя. И знаешь, что обнаружил? — он подмигнул мне (что меня обрадовало — напарник начинал копировать земные жесты), — он создан на основе марсианских технологий. Сильно изменённых, да. Гораздо более продвинутых. Но там даже меню управления можно переключить на вариант нашего языка, который я в состоянии понять!

— Они его своровали? — я поднял бровь.

— Не думаю, — Кай покачал головой, — скорее, официальные поставки или продажа технологий. Язык слоноголовых там стоит штатно. И оборудование рассчитано на их анатомию, тоже штатно. Этот шаттл вообще технологически гораздо более продвинут, чем наш. Там сплошные нанотехнологии. Ремонтные боты молекулярного размера. Он полностью самовосстанавливающийся. У него термоядерный реактор на борту, представляешь? Срок службы — сотни миллионов лет! Он может даже стабилизировать площадки, на которых находится, если его оставляют надолго. Но при этом, что странно, генератора поля стазиса там нет.

— Ну а зачем он на гражданском орбитальном аппарате? — усмехнулся я.

— И то верно! — ответил Кай, — кстати, насчёт орбиты. То, как Земля исчезла прямо под нами, это было очень впечатляюще! Почему ты не рассказал о своём плане заранее? Честно говоря, я думал, ты планируешь прыгнуть со своим тюрвингом, оторвав от ударного корабля какую-нибудь важную конструкцию! И как ты просчитал последствия? Ты знал, что он взорвётся?

— Мы с Гайей подсчитали варианты интерференции и распределения энергии гравитационных волн, — ответил я, — вероятность взрыва ударного корабля при отсутствии массивной цели во время импульса была очень высока. А от тюрвинга у технологического объекта такого уровня могла быть предусмотрена защита. Тогда как у Земли её не было наверняка.

— Каково это — тащить на себе целый мир? — спросил Кай.

Я вспомнил свои ощущения, когда глядел на исчезнувший индикатор заряда тюрвинга.

— Скучновато, — ответил я, — эффектов не хватает.

Наверно, за последнее время я окончательно разучился удивляться. Поэтому вид трофейного челнока меня не так впечатлил, как должен был бы. Я уже видел этот корабль. Несколько месяцев назад, на плато Маньпупунёр.

— Эй! Ты в норме? — Кай окликнул меня; наверно, на моём лице все-таки что-то отразилось.

— Да, — ответил я, — всё в полном порядке. Только старт немного задержится.

— Почему? — удивился Кай, — помнишь, у нас припасы заканчиваются. Мы не рассчитывали, что придётся кормить такую ораву.

— Ничего. Поохотимся, порыбачим. Сделаем новые запасы, — ответил я, — как раз вам будет чем заняться, пока меня ждёте.

— Что ты задумал? — спросил Кай.

— Как там сказано в «Книге вера и крови»? — ответил я, — выслеживая врага не забывай, что по твоим следам тоже кто-то может идти.

Оставив Кая в полной растерянности, я направился в трофейному челноку, уже зная, что мне предстоит сделать.

Это очень странное ощущение — оставлять следы, по которым ты уже однажды прошёл. Но ведь, если вдуматься, я делаю это не впервые. Одна модификация ДНК всех земных организмов чего стоила…

Но теперь я вдруг понял, что стою на развилке.

В моих силах изменить уже произошедшее. Я могу оставить послание самому себе. Оставить послание про Алису и её корабль. Про Считывателей. Дать какие-то подсказки…

Это было очень мучительное ощущение. Потому что даже в режиме я не мог предсказать последствия. Но очень вероятно что благие намерения могли привести к чему-то очень нехорошему. Ведь уже от меня самого зависело слишком многое.

Одно лишнее сообщение самому себе, один лишний намёк — и не только меня, но и всей Земли просто перестало бы быть.

Не окажись я в прошлом, Кай мог не справиться на Венере. Фаэтонцы могли бы выиграть войну. И, например, колонизировать Землю.

Плюс миллион других вероятностей, даже думать о которых я не хотел, опасаясь сойти с ума.