Книга Искра в аметисте, страница 81 – Оксана Глинина

Каждый год по весне праздник возведенного трона отмечался турниром, а затем помпезным балом.

Только вот сколько правителей осталось обделенными властью, пусть и стали они зваться Великими Домами — самыми высокородными из всех высокородных, об этом старые писания мочат.

— Не я начал первым эту борьбу! — произнес лорд Вигинас, налив себе красного вина в золоченый кубок, из которого когда-то пил Витгерд. — А беда-то в том, что Крайстут, подобно предкам, намертво сцепился клыками с эльфийцами и не замечал, что творится у него под носом.

Он задумчиво отпил, глядя в пустоту парадной залы, словно где-то там ряженные разыгрывали сценки из далекого прошлого.

— Первой жертвой халатности короля стала моя старшая сестра, — все еще поглощенный видением, сообщил Вигинас.

Наверное, я выглядела удивленной, раз старик усмехнулся.

— Да, милочка! Моя сестра Эрика была первой женою Крайстута, и пока она была королевой, а ее бестолковый муж пропадал на полях сражений и в борделях с трактирными девками, моя семья практически управляла государством. Именно благодаря моему отцу это хилое королевство не развалилось на множество кусочков, а его народ не выели внутренние распри.

Звучало весьма самодовольно и самоуверенно, но я не стала вступать в спор. Не мне судить, что было тогда, когда меня еще в помине не было. У Вигинаса же своя правда, пускай и искаженная его мотивами.

— А потом Крайстуту понадобился это нелепый клочок земли на юге, — сквозь зубы процедил советник.

Ах, вот оно что! Даянское княжество. To, что принесло нашему королевству безоговорочное величие, стало причиной его падения. Просто так провинция никак не хотела присоединяться к Латгелии. Видимых резонов для отказа не существовало, но правда это или нет — поговаривали, что именно там и зародился культ Гильтине, там он и процветал долгие годы. Именно маги из этой провинции запечатали пути Анориона, заточив несколько сотен человеческих душ на его земле.

Но потом Даянцы все же согласились и присягнули на верность Крайстуту. Никто не связал это со смертью королевы. Ведь Эрика умерла в родах, обычное дело для женщины, особенно для королевы, которая уже исполняла свой долг.

Казалось бы, какие мелочи! А они важны. Дом Вигинас постепенно начинает терять свое влияние. Крайстут снова женится, формально — для укрепления договора, на самом же деле это подписало смертный приговор его старшим сыновьям. Слишком подозрительное стечение обстоятельств.

— Неужели вы печалитесь об утраченной власти, о временах, когда ваша сестра была королевой? — не могу поверить собственному предположению. Не смотря ни на что, оно кажется ужасным.

— А тебе в твою рыжую голову не приходило, что я могу печалиться о сестре и, безвременно ушедших, племянниках?

— Возможно пришло бы! — я дерзко посмотрела прямо в глаза старику. — Не стремись именно вы так рьяно к власти.

Вигинас расхохотался.

— Я?! Посмотри на меня, девчонка! Я уже малость одряхлел для венца. Думаю, тебе поведала твоя разлюбезная наставница о том, как тьма вытягивает жизненную силу из нас, простых смертных.

Вайдела Беата! Ридж… нет пусть она навсегда в моей памяти останется вайделой — любимой наставницей. Что ж, все было верно. Те, кто присягнул на веру смерти — быстро теряли силу и красоту, приобретая могущество невероятной силы.

— Но тьма стала вашим личным выбором! — мне было страшно, но камень под одеждой стал теплым, придав смелости и сил. — Разве вас заставляли обратиться верным слугой Гильтине?

— Смотрю, у тебя язык развязался, девка!

— Поосторожнее, дедушка, — Лаугас по-прежнему был спокоен.

— Не будь глупцом! — старый лорд Вигинас с громким стуком поставил золоченый кубок на стол. — Или совсем ослеп и не видишь, что Вардас оставил на ней свою метку?!

Старик бросился ко мне. Я даже не стала отступать, когда он узловатой ручищей сгреб меня за лиф платья.

— Ну?! — кричал он мне в лицо. — Где он? Где же он?

Внук старого советника попытался его от меня оттащить. Когда от усилий старика ткань платья угрожающе затрещала, не выдержав, я ударила его по лицу.

— Ведьма… — в недоумении отшатнулся от меня Вигинас. — Что, сложновато стало играться со своими огоньками после затмения? Все эти выскочки со своими навьими штучками превратились в беспомощных шарлатанов. Или вы научились-таки держать свой необузданный пламень при себе?

— Благодаря наставнице! — я отступила, придерживая лиф слегка поврежденного платья, но аметистовый кулон выскользнул сквозь пальцы на белый свет.

— Значит… это правда… — Лаугас с разочарованием посмотрел на меня и отпустил деда.

21.4

— A что вас так смущает, Лаугас? — скрыть камень я уже не пыталась — мне очень нужно было отвлечь обоих Вигинасов. Похоже, это удалось. Чем дольше их внимание приковано к моей персоне, тем лучше.

— Вы мерзки! — молодой человек будто выплюнул свои слова. — Такая же… как ваша мать!

Его губы скривились от презрения, а лицо перекосилось от отвращения.

— Прошу не поминать мою мать, Лаугас! — камень на груди стал нагреваться сильнее. — Кому, как ни вашему достопочтенному дедушке известно, что моя мать была замужем за лордом Сарфом? Но из-за того, что мой дед уничтожил документы, подтверждающие их союз, меня всю жизнь считали бастардом!

На последнем слове голос дрогнул.

— Даже вам это известно, дорогой мой не друг! — от этих моих слов молодой человек поджал губы. — Иначе, вы в жизни не приблизились бы ко мне даже на расстояние вытянутой руки!

— Вы говорите, что это началось давно? — снова обратилась к старому советнику. — Но разве вселенская скорбь о безвременно ушедшей сестре и племянниках толкнула вас вступить в союз с гильтинийцами? Нарушить данные королю клятвы?

— Не зарывайся! — был мне ответ. — Политика не твоего ума дело!

— Ровным счетом, как и убийства с заговорами!

— Помести ее под стражу! С очей моих долой! — обратился лорд Вигинас к своему внуку. — Пусть любуется на своего ненаглядного любовника, которого в это время, как следует, обрабатывают каленым железом.

Сердце ухнуло вниз.

— Мерзавцы! — вырвалось у меня в отчаянии. — Трусы и предатели!

Еще немного подождать. Совсем чуть-чуть! Майло выдержит. Обязательно.

Пламя стало подниматься и рваться на свободу, но я еще была в силах его сдержать.

— Можешь орать сколько угодно! — ухмыльнулся советник. Его внук все это время понуро наблюдал за нашей перебранкой. — Здесь тебе некому помочь.

— У вас. Лаугас, достойный пример для подражания, не так ли? — еще немного, круг в центре залы, выложенный янтарной мозаикой, замерцал. Вигинасы не видели этого, полностью занятые мыслями о собственном попранном величии. — Хотя, как по мне, вы неплохо вписались в роль, взяв пример со своего обожаемого деда.