Книга Комендантская дочка, страница 77 – Дина Елизарьева

Доносился шум, звучали музыкальные инструменты, сопровождая красивое мужское пение. Эли сдвинулась, чтобы посмотреть. Перед роскошно убранными трибунами пел дуэт. В кресле с высокой спинкой сидел мужчина в золотом жилете, по правую руку, но чуть дальше - улаан-хан в красном. Видимо, главное место занято алтан-ханом.

Повелитель Орайвал-Айара благосклонно кивнул в конце песни и сделал знак за спину. Оттуда выдвинулся слуга, кинул монеты исполнителям. Те бросились на колени и уткнулись лбом в землю.

- Здесь даже награждают? - удивилась Элия.

Её окатили злобными взглядами и отвернулись. Только она не позволила игнорировать такой простой вопрос, повернулась к ближайшей женщине:

- Ну? Я спросила! - спокойно сказала Эли.

- Ты откуда взялась такая резкая, - нахмурилась соседка, но ответила, - перерыв сейчас, не видишь? Скачки и джигитовка прошли. Поют приглашённые артисты, их и наградить можно. Вот закончат, тогда вызовут нас. Не волнуйся, тебя разве что билетиком на тот свет пожалуют.

- Спасибо за ответ, - равнодушно кивнула Элия.

- Ишь, цаца.

Замок клацнул. Женщины разом оглянулись.

- Первая, вторая, на выход! Третья, четвёртая - готовьтесь!

Одна из приговорённых, мощная, коренастая женщина, ухмыльнулась, глядя на худую угрюмую соперницу, толкнула её к выходу. Вскоре они показались перед трибунами, встали по краям песчаного круга. Зрители загомонили.

Эли присмотрелась: теперь у каждой был длинный прямой нож. Значит, оружие выдают. Наверное, самое удобное для тех, кто привык работать такими ножами на кухне. Но для неё и это неудача. Получается, что соперница, умеющая обращаться с таким инструментом, заранее будет в выигрыше перед комендантской дочкой, в жизни резавшей только лимон к чаю маленьким ножичком.

Кстати, у неё-то соперницы нет? Ведь после неё двадцатым номером никого не приводили.

- А тебя с мужиком, видать, поставят, - злорадно хмыкнула соседка, будто отследившая её мысли.

- Подумайте о себе, - спокойно предложила Эли и сосредоточилась на том, что происходило на арене.

Противницы поклонились в сторону ханской ложи, потом друг дружке. Наблюдающий распорядитель крикнул:

Начинайте!

Коренастая помахала ножом перед худышкой и, кажется, что-то сказала. Из-за гула толпы и подбадривающих выкриков не было слышно. Женщины переминались, двигаясь на шаг влево-вправо, время от времени бросаясь в сторону соперницы, но так и не достигая, испуганно возвращались на прежние места.

Толпа заскучала, начала улюлюкать и выкрикивать оскорбления. То ли какое-то из них достигло цели, то ли худышка решилась, только она бросилась под ноги сопернице и ткнула ножом вверх, пропоров той живот с пахом. Наверное, была задета важная артерия, потому что кровь брызнула веером, окатив нападающую с головой. Коренастая выпустила нож и завалилась на убийцу.

Зрители заревели уже торжественно. К сражавшимся подбежали распорядители, проигравшую на низкой тележке повезли в сторону. Победительницу подняли и заставили снова поклониться зрителям. Алтан-хан лично бросил худышке монету. Та кинулась за денежкой, распласталась, подняла трясущимися руками и поцеловала.

- Третья, четвёртая, пятая, шестая, на выход, - послышалось сзади. - Готовятся с седьмой по десятую.

- Но так нечестно! - отчаянно завизжала пожилая женщина, - сказали, что будут схватки один на один!

- Видимо, слишком скучно ханам смотреть на одиночную женскую драку, - едко предположила соседка Элии. Полийка узнала в этой подколке себя, такую же язвительную месяца полтора назад, невольно улыбнулась.

- Смотри, без языка до поля пойдёшь, - пригрозил стражник насмешнице и пугнул смертниц, пытающихся спрятаться за другими, - кто не выходит, того вытаскиваем силком и без оружия. Ну?

Не глядя на остальных, четыре женщины вышли.

Кажется, отгадка была верной - на бестолковые выпады смотреть было скучно даже с учётом рёва трибун. Поэтому распорядители подсуетились. Четвёрка вышла в круг с новой экипировкой. У первой в руках были сеть с коротким ножом, у второй - длинная палка с утолщением на конце, третья держала меч, а последняя - конский кнут.

- О-о-о! - раздалось в камере, повторяя удивление трибун.

- Это несправедливо! - запричитали женщины, заламывая руки.

Элия не оглядывалась и не присоединяла свой голос к негодующим. Понятие божественной справедливости было слишком непостижимым, а на человеческую рассчитывать и подавно не приходилось.

- Молчишь? Тоже не веришь в честную игру? А ты не дура, цаца, только почему-то лысая,

- заметила соседка, так и не отлипающая от Элии, - это тебя мужик что ль без волос оставил?

- Сама, - коротко ответила Элия.

Зрители засвистели. Поклоны. Команда распорядителя.

Девушка с сетью рванула к краю круга, подальше от остальных.

- Разумно, - признали рядом, - смотри, цаца, у неё оружие на самую маленькую дистанцию. Ах, ты!

Кнут подсёк беглянку и катнул её к ногам мечницы. Та не растерялась и рубанула со всей дури. Трибуны взвыли. В этот раз действие разворачивалось быстро.

Женщина с дубиной, выпущенная из внимания, приложила ту, что с кнутом, по голове и сразу же ударила по руке, выбивая оружие. Оглушённая соперница свалилась.

Две победительницы обернулись к ханской ложе, туда же подбежал и распорядитель.

- Ой, хоть бы обеих отпустили, - простонали вокруг Элии.

Короткое совещание. Алтан-хан милостливо кивнул. Распорядитель повернулся и уже открыл рот - и тут мечницу хватанули и дёрнули за ногу. Элии не видно - кто именно. Женщина нелепо взмахнула руками, выпуская меч. Упала. И больше не встаёт.

- Аааахххх! - весь ипподром вскочил с мест. Распорядители бросились к кругу, подняли упавшую с застрявшим коротким ножом в животе.

- Не жилец, - напряжённо прокомментировала соседка, - в печёнку попали.

- Да заткнись ты, - шикнули на неё.

- А то что? Что? - завелась та. - Дружить перестанете? Тьфу!

Единственная победительница попятилась от круга. Алтан-хан покачал головой и кинул аж две монетки.

- Следующие - на выход! С одиннадцатой по восемнадцатую готовьтесь!

У Элии непроизвольно вырвалось:

- Ярт! Неужели они ещё не пресытились видом крови?

- У меня другой вопрос, - хмыкнула соседка, - что они будут делать, когда алтан-хан обратно поедет, а тюрьмы-то уже все выгребли! После такого и авархская борьба, небось, сонной покажется.

Женщины заговорили:

- Алтан-хан дальше и не поедет. Отсюда его дочка сама до Билаюра под охраной добираться будет. А там уж её переправят, да и станет мужниной проблемой.