Книга Сводные влюбленные, страница 53 – Лана Кохана

Полетт

А они все шушукались и шушукались, голубки несчастные!

Главное: стоило напомнить, что миловаться принято наедине, как мама предложила мне вспомнить о манерах. И это при том, что как раз я о них и не забывала: они готовы были вернуться на свой пост по окончании этого треклятого вечера.

— Вы уже знаете, что и Полетт, и Кевина приняли в ваш университет? — спросил папа, указывая на нас с такой гордостью, словно представлял будущих колонистов Марса.

— Правда? — умело изображала любопытство Памела. — Уже решили, в какую область податься?

— Я подумывал об управлении персоналом, — ответил Кевин, накладывая мне фрикасе из телятины.

— О, тогда ты будешь на моем факультете. Совет на будущее: не удивляйся, если декан Ольсен будет ходить по кампусу в пижаме. До второй-третьей пары — это нормально. И еще кое-что: профессор Дэвидсон обожает, когда ему задают вопросы, Санчес не принимает опоздавших, а фамилии «Кимли» опасайся, как ночного жора гремлинов под душем. Он кажется хорошим только пока еще есть возможность сменить ведущего курса, а после — подпитывает твоими нервными клетками свое непомерно раздутое самолюбие и страсть к средневековым пыткам.

МакКензи засмеялся, и я пнула его ногой, напоминая, на чьей он должен быть стороне.

— А что на счет тебя, Полетт? — спросила Пэм, склонив голову набок.

Вот до чего довела его любезность. Теперь эта Барби думает, что спокойно может лезть ко мне с допросами. Я закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди:

— Пока не решила.

— Тогда, возможно, тебе стоит взять год перерыва, — делала вид, что ей не все равно, Памела. — Мы с Мэйбл брали — многое для себя открыли.

— Я подумаю над этим.

— Ну, хотя бы касательно проживания сомнений нет, — подозрительно-бодрым тоном произнес Макс. — Вы только при заселении в общежитие сразу укажите, что хотите жить вместе. Придется быть очень убедительными, ведь вы разного пола, но все решаемо.

Папа поперхнулся мясным рагу, а мамина вилка звонко приземлилась на пол.

— Мы будем жить отдельно, — заверил их МакКензи, пока я сверлила Макса взглядом. — Нам съезжаться ни к чему.

— По опыту скажу, — не обращал на меня внимания обнаглевший братец, — вечно договариваться с соседями проблематично. А учитывая звуки, которые я слышал на прошлой неделе, делать это скрытно вам не удастся.

— Какие такие звуки? — проскрежетала сквозь зубы я, пока мама помогала папе откашляться.

Давно губы Макса не растягивались в подобной улыбке. С того самого дня восемь лет назад, когда в отместку за сломанный мною Xbox [53] он побрил Пончика наголо. Эта улыбка могла означать только одно: Макс приходил в гости, когда родителей не было дома, а я в очередной раз наслаждалась своим рождественским подарком… и он сдаст меня с потрохами.

Макс

Признаю, отчасти я надеялся, что сказанное повлияет на родителей. Но, несмотря на провал части с расторжением отношений Этти и Кевина, встряска этих двоих, пусть и небольшая, все же грела мое разбитое сердце.

Сестрица резко выскочила из-за стола и, бросив салфетку комком на свое место, зашагала на кухню. Не успела мама закончить вопрос, заданный с целью прояснения ситуации, как получила кинутое со спины:

— Принесу десерт.

— Я помогу! — Пэм направилась за ней.

Неведомо, какая причина мешала девушкам донести бисквит из холодильника в столовую, но, когда значение минутной стрелки на часах сменилось пятый раз, а тишина стала давящей, Кевин решил подышать свежим воздухом и я направился за ним.

Парень прислонился спиной к своей машине, используя ее как опору, спрятал одну руку в карман, второй — оттянул галстук и спокойно произнес:

— Ты все неправильно понял.

— Дай угадаю, — приближался к нему я, — она сама того хотела?

— Я в этом более чем уверен, — со смешком выдал Кевин. — И если бы ты дал возможность прояснить ситуацию, прежде чем вываливать это все при родителях…

— Факт все равно остался бы фактом. Или погоди, неужели оказалось бы, что ты совершенно не при чем? Тебя даже в доме не было. Ты был в церкви, молился за мою грешную душу.

Как и ожидалось, моя язвительность была встречена секундной растерянностью. Парень потер нос указательным пальцем и растянул улыбку дальше к ушам.

— Твоя выходка нарушила твое же правило.

— Этти была раздражена и до моего прихода, — качнул головой я, сжимая кулак.

— О, нет, друг…

— Мы не друзья.

— …она была раздражена с момента твоего прихода. И ты не помогаешь облегчить ситуацию.

— Ситуацию значительно облегчило бы отсутствие тебя в ней.

Улыбка испарилась с лица МакКензи, карие глаза сощурились. Одним движением он отпрянул от машины и тут же сделал шаг ко мне, не разрывая зрительный контакт.

— Если бы я не успокаивал Полетт весь вечер, от твоей Маклин не осталось бы мокрого места.

— По-твоему, я не могу позаботиться о своей девушке?

— По-моему, ты даже о самом себе позаботиться не можешь. В противном случае не пытался бы испортить жизнь сестре.

— И что это должно значить? — рычал я, держась за соломинку спокойствия из последних сил.

— Разберись в себе, Коллинз, а до того момента оставь ее в покое.

— Не тебе решать, когда и как мне общаться с сестрой, МакКензи. Сейчас ты есть в ее жизни, а завтра — нет. Я останусь на своем месте, а твое займет другой. И мне будет плевать на его мнение точно так же, как плевать на твое. Ты тут никто, и то, что ты спишь с ней, не дает тебе права…

Голова резко дернулась, подталкиваемая кулаком МакКензи. Кожа на щеке треснула, и челюсть вернулась на место с негодующим хрустом. Я сжал кулак добела и проложил им путь до носа парня, который позволяет себе слишком много. Он увернулся, перехватил мою руку и с силой ввернул ее мне за спину.

— Твои же правила, Коллинз, — говорил Кевин мне на ухо, надавливая на плечо, — обидел Полетт — пеняй на себя.

Я наступил ему на ногу и воспользовался ослабевшей хваткой, чтобы таки ударить его по носу, но уже локтем.

— Ты труп, — предупредил, быстро стягивая ограничивающий движения пиджак, и вступил в схватку лицом к лицу.

Полетт

Я опиралась на тумбочку обеими руками и внимательно изучала стоящую напротив Памелу. Девушка мяла губы, играя с браслетом. Зеленые глаза то встречались с моими, то вновь устремлялись к серебряной цепочке на запястье.

— Полетт, что происходит? — кротко спросила блондинка и больше не отводила взгляд.

— Званый ужин.