Книга Если бы я был вампиром, страница 61 – Алекс Кош

— Конечно есть, — успокоил меня Ромиус. — Как и вероятность того, что ты отсюда никуда не денешься.

Тут уж я не знал, радоваться или огорчаться.

— Давайте наконец закончим праздные беседы и перейдём к делу! — вскочил с кресла Кельнмиир.

— Сядь, — спокойно произнёс Ромиус, посмотрев на вампира, пережившего тридцать с лишним веков, как на нетерпеливого ребёнка. — Сначала следует решить ещё одну проблему.

— Какую?

Кельнмиир стал чем-то неуловимо похож на охотничью собаку, учуявшую спрятавшуюся в норе лисицу.

— Мне кажется, что кто-то из твоих учеников пытается преодолеть ментальную защиту этого помещения. Ты хорошо их выучил, он это проделывает весьма ловко…

— Я их этому ещё не учил, — процедил Наставник, и стена в дальнем углу комнаты исчезла. Стал виден зал чуть меньше того, в котором находились мы.

За стеной стоял в забавной позе и делал странные пассы молодой человек в чёрной одежде, лица которого было отсюда не разглядеть. Он не обратил никакого внимания на исчезнувшую стену, из чего я сделал предположение о том, что стена стала прозрачной лишь с нашей стороны.

— Это не мой ученик, — добавил Кельнмиир, посмотрев на молодого человека.

— И что ты хочешь с ним сделать? — поинтересовался Кей.

— Я? — Наставник искренне изумился. — Ничего. У меня есть куча учеников, которые с удовольствием разберутся с лазутчиком.

— Ну и? — Кею явно было невтерпёж посмотреть на то, как с лазутчиком разберётся один из учеников. Кельнмиир махнул рукой.

— Сейчас всё будет.

— Давно не наблюдал, как работает настоящий профессионал, — обрадовался Ромиус.

— Я отправил самого лучшего ученика, — важно кивнул Кельнмиир.

Тем временем позади лазутчика отъехала стена и из неё вышел уже знакомый мне Рихтер. Он не торопясь, я бы даже сказал плавно, подошёл к лазутчику и положил руку ему на плечо.

Я невольно затаил дыхание.

Прошла бесконечная секунда, прежде чем лазутчик начал реагировать. Он медленно повернулся к Рихтеру и… Спустя несколько секунд один из них лежал на полу в странной неестественной позе, а второй исчез.

— Вы это видели? — спросил Кей.

Ромиус с Кельнмииром молча кивнули. Я отрицательно покачал головой, но, поскольку этого никто не заметил, подал голос:

— Я ничего не видел. Просто ничегошеньки. Только как этот… Рихтер положил руку на плечо лазутчика, а потом лежащее на полу тело.

— Ты всё пропустил, — укорил меня Кей.

Я начал злиться.

— Не все же такие крутые, как ты!

— Не все, — смиренно согласился Кей, а я разозлился ещё больше.

Ромиус ничего не сказал, а просто начал что-то бормотать себе под нос, и через некоторое время слева от меня появился стоящий всё в той же странной позе лазутчик.

Я едва не вскочил от неожиданности, но Кельнмиир поспешил успокоить меня.

— Это всего лишь проекция того, что мы видели, — пояснил он. — Я думаю, специально для тебя Ромиус уменьшит скорость.

Пришлось поверить на слово и повнимательней присмотреться к лазутчику. Лицо было совершенно невыразительным, но эти красные глаза и торчащие из-под верхней губы клыки… Если выражение красных глаз Кельнмиира было насмешливым и живым, то у этого глаза просто светились злобой. Да и клыки были явно больше клыков Кельнмиира по крайней мере на пару сантиметров.

— Так я и думал, — кивнул Кельнмиир, — Хеор.

А я ещё хотел спросить, как они друг друга отличают. Да, такое выражение глаз ни с чем не спутаешь. Действительно — злость и только злость.

Тем временем у вампира за спиной появился Рихтер. Он, как в замедленной съёмке, подошёл к лазутчику и медленно положил руку ему на плечо. Наступила долгая пауза. Затем вампир резко нырнул под руку Рихтеру и попытался её вывернуть, но Рихтер слегка дёрнулся, и рука спокойно прокрутилась в суставе и встала на место. Одновременно с этим он уже наносил… нет, не удар, а кучу ударов. Я едва успевал следить и совершенно не представлял, на каких же скоростях они дрались, если уложились со всем этим в пару секунд. Наконец лазутчик и вовсе неуловимым движением дёрнулся вперёд и вырвал… сердце из груди Рихтера. Затем он вгрызся в него, отбросил в сторону, улыбнулся окровавленными губами и исчез. Исчез, как будто пространство схлопнулось перед ним, как двери лифта.

— Хорошо, что ты сам не пошёл разбираться с этим лазутчиком.

Ромиус смотрел перед собой, но я понял, что обратился он к Кельнмииру.

— Ты меня недооцениваешь, — возразил Наставник.

— Это ты себя переоцениваешь, — посмотрел на него Ромиус. — Это не просто Высший Вампир, это элита. Боюсь, что он мог бы разделаться со всеми нами, если бы ему это было нужно. Вопрос в том, почему ему это было не нужно и что ему нужно было вообще?

Кей вскинулся:

— А я знаю! Всё просто. Наверняка они не знали об опытах Вельхеора и весьма удивились, узнав, что у того в замке пожар, а сам он где-то бродит в компании Ремесленников. Представляете, о чём они подумали, увидев нас четверых здесь ведущими дружескую беседу. Вельхеор у них был той ещё шишкой, так что, ясное дело, на его поиски отправили самого лучшего. На тот случай, если его придётся спасать… или убивать.

— А что, весьма логично, — согласился Кельнмиир.

— И наезжать на нас он не стал, потому что увидел Виктора, — продолжил Кей.

— Ну увидел, и что? — не понял я. — Я что, такой страшный?

Кей просто засветился от радости:

— Наоборот. Ты как раз не страшный. А должен быть очень страшный. Вот он и отправился к своим, чтобы узнать, что делать дальше. Ведь считается невозможным превращение вампира в человека. Это как превратить рыбу в медведя, то есть просто невозможно.

— А человека в вампира? — спросил я, вспомнив книги, которых начитался у себя дома.

— Вот это возможно, — с сожалением произнёс Ромиус. — Ведь вампиризм — это болезнь души, а не тела. У вампира душа если не черна как ночь, то вся покрыта чёрными пятнами. Как известно, запачкать и испортить можно что угодно, а вот очистить и починить далеко не всё. Так и душу можно очернить, но отбелить практически невозможно.

— То есть маленький шанс отбелить всё же есть? — нахмурился Кей.

— Есть. Но такого урода, как Вельхеор, это даже близко не касается. На его душе нет ни одного белого или серого пятнышка. Чернее некуда, — ударил по столу кулаком Кельнмиир.

Я во второй раз сдержался и не спросил, почему он так ненавидит Вельхеора. В конце концов, у нас были куда более насущные и важные проблемы.

— Может быть, покушаем? — заискивающе спросил Кей. Ромиус лишь отмахнулся, и на столе тут же появились уже знакомые мне фрукты.