Книга Танец с чудовищем, страница 49 – Ева Маршал

— Что мы попали внутрь хищника, — не стала скрывать я.

— Класс. Очень необычный дизайн, — оценил мужчина и без страха пошел дальше.

Я же закрыла глаза, сделала глубокий вдох и только затем последовала за ним.

В рубке нас ждала фигура странного, словно растянутого по вертикале худого до изнемождения существа. Вроде бы человек, а вроде и нет. Голова узкая и идеально овальная, а сзади громадный нарост, покрытый светло-сиреневыми волосами. И глаза у Древнего были словно два аметиста. И светились так жутко, что бежал мороз по коже.

— Я все-таки верну кораблю прежний вид, — заявил он вместо приветствия. — Дождь — это мощь и изящество, жизнь и смерть, но никак не физиология рептилии с Коройнаса.

Я порылась в памяти. Не знаю такой планеты.

— Здравствуйте!

— Да уж познакомились, — с усмешкой сообщила мне проекция Древнего.

Вот тебе и объяснение необычному чувству юмора у корабля. Искусственный интеллект.

— А что за планета такая — Коройнас? — бесстрашно спросила, усаживаясь в предложенное Энраном сидение.

Ни тебе ремней безопасности, ни скоб, как на общественном транспорте, ни еще чего-нибудь новенького. И как мы, интересно, будем взлетать?

— Какая любопытная у тебя фартайя, Энран.

— Фартайя? — тут же вылезла я с очередным вопросом.

Сложно удержаться, когда у тебя появилась возможность узнать что-то новое! Учиться я любила всегда, а здесь в учителях настоящий древний! Пусть и немного… не живой!

— Это закрытая информация, — отрезал Энран.

— Извини, лапочка. — Древний развел руками.

— Лапочка? — все же задала я вопрос.

— Тебе приятно, когда тебя так называют. Я хотел тебе угодить и вызвать твое расположение, ты немного напряжена. Индикаторы, вшитые в обивку твоего кресла, сигнализируют, что у тебя довольно сильное нервное истощение, купированное медикаментами. А это — ерунда. Тебе нужно расслабиться и успокоиться, — объяснил Дождь.

— То есть теперь вы все-все-все про меня знаете?

— Это неизбежно. Любой, кто ступил на этот борт, открытая книга для меня. Именно потому никогда ни один враг не проникнет на территорию Древних.

— Ух ты! Это очень здорово!

— И удобно, — поддакнул Энран.

— То есть ты хочешь сказать, что специально познакомил меня с Дождем, чтобы увериться в моей честности?

— У команды возникли вопросы в отношении тебя. Аделия. Ты — часть шестерки, хотим мы того или нет. Так что обязана пройти ту же процедуру, что и все мы, — спокойно объяснил мне мужчина, не отрывая взгляда от навигационной карты.

— Очень мило.

Я замолчала, насупившись.

Казалось бы, ну что такого? Но я тут же придумала себе, что это Энран во мне сомневается и взбесилась. Чего же тогда соблазняет? Приятное с полезным?

Мне бы явно не помешал психолог. Только где его взять-то? Да и ничего не расскажешь, потому что военная тайна.

— Она обиделась, — сдал меня Дождь.

— На что, Аделия? — искренне удивился Энран.

— Думает, что ты лично ей не доверяешь.

— Но я доверяю.

— Не заметно, — я вступила в их диалог без приглашения. — И вообще, невежливо обсуждать присутствующих.

— А, это такие мелочи, — отмахнулся Древний от моих нравоучений и заглянул через плечо изначального. — Что ты там ищешь, Коройнас?

— Да.

— Не трать напрасно время. Его давно переместили в галактику один-один-четырнадцать. Это одна из обитаемых планет, которая должна была погибнуть, но мы пожалели, спасли. Звезда затухала, завести ее не вышло, а на создание искусственной тогда не было времени.

— Эта планета была особенной или это подарок напоследок?

— Там жили особенные существа. Их было всего несколько особей. Необычные. Мы не успели их исследовать, ушли.

— А почему вы ушли? — спросила я и тут же смутилась.

Наверняка ведь не расскажут. Если уж Энран сказал, что не в теме, то отчего Древнему делиться со мной информацией? Но отчего-то в его присутствии я чувствовала себя как дитя малое, доверчивое и открытое всему новому.

— Мы уступили вам, своим детям.

— Но зачем? — не удержалась я.

— Есть закон равновесия и никто не вправе его нарушать. Мы оставили вам самый безопасный сектор изученной вселенной для того, чтобы вы выросли самостоятельно и естественно. Когда придет время, отгремят войны, сильные станут во главе слабых, затем обретут мудрость и тоже уйдут.

Я посмотрела на Энрана. Тот слушал, не дыша.

Слова древнего казались пророчеством для изначальных.

Неужели и им настанет пора уйти?

Как скоро?

— Все идет так, как должно, — сообщил древний. — Не расстраивайся заранее, лапушка. Хотя ты не лапушка, ты искорка.

— Искорка? — переспросила я, еще не до конца вынырнув из своих размышлений.

— Она самая. Кстати!

Древний обернулся к изначальному и посмотрел на него в упор. Общаются мысленно. Секреты привилегированных.

Я пыталась напрячь мозг и проникнуть в их беседу, однако ничего не вышло. Да я и не уверена была, что это возможно, но попытаться стоило.

Безмолвная беседа затянулась и я принялась разглядывать рубку корабля древних. Здесь не было ни ламп, ни экранов, только черный матовый материал, напоминающий бархатный камень. Освещение присутствовало, но откуда шло, я так и не вычислила. Оно просто было.

Бортового компьютера не видно вообще или он скрыт, так что я с огромным интересом ждала отлета, чтобы посмотреть, каким образом все возникнет. Должно же быть здесь ручное управление!

Но вообще, миленько. Не то, что у жооргов на борту. Там было жутко, а здесь даже уютно, хотя ни единой детали интерьера и не присутствовало.

Так, ну что там? Когда я увижу невероятные технологии древних? Девушка умирает от любопытства, поторопитесь, господа!

Однако, когда Энран закончил беседу с древним, чью функцию я до сих пор не разгадала до конца, ничего не изменилось.

— Мы никуда не летим? Остаемся во дворце? Это была обычная проверка? — уточнила у изначального. Скрыть звучавшее в голосе разочарование не смогла. Привести на корабль и увести с него — это как показать подростку навороченную пушку, способную разнести половину планеты и не дать хотя бы подержать, поставив на предохранитель. До слез обидно.

— С чего ты взяла? — удивился тот. — Мы уже в пути.

— Но…

— Девочка ждала привычную перегрузку и различную компьютерную мишуру, — объяснил древний подоплеку моих вопросов.