Онлайн книга «Фаворитка»
Я кивнула и ответила на заданный вопрос, а после снова замолчала, до нового указания подать голос. А когда монарх протянул руку и коснулся моей щеки тыльной стороной ладони, я вывалила язык и даже поерзала, раз уж хвоста у меня не было. — Боги знает что! — рявкнул Ив, осознав, кого я целый день изображаю. — Надеюсь, ты хотя бы не уляжешься на коврике у кровати?! Чтобы завтра этой дури не было! — Как тебе угодно, милый. На пятый день выдалась чудесная погода, и я снова отправилась к моим придворным. Мы гуляли по парку, играли в жмурки, смеялись и вновь собрали вокруг себя большое общество. Монарх наблюдал за нашим праздником жизни из окна и стоически терпел. Но когда один из молодых мужчина, чья очередь выпала водить, поймал меня и ощупывал, желая опознать свой улов, терпение короля лопнуло, и меня вновь вернули в покои. После этого я переоделась в халат, распустила волосы и ушла в спальню. И когда пришел государь, я сладко посапывала в подушку. А вечером заняла кушетку в гостиной, и обычное общество не собралось, потому что я не желала переодеваться, и показать меня в таком виде было невозможно. Монарх сам попытался уйти, но я, оторвавшись от любовного романа, объявила: — Уйдешь, и в своей спальне можешь меня не искать, — и он остался. А на шестой день я валялась в его кабинете на столе, за которым обычно сидели советники. Лежала я на животе, подперев щеки кулаками, болтала ногами и мычала одну из известных арий. Слух, как не прискорбно это признавать, у меня так и не появился, зато душевности и стараний хватало. Государь меня не гнал, он упрямо читал какой-то документ по десятому разу, я продолжала мычать. — М-м-м, дыж! — на драматической ноте я ударила кулаком по столу. — Ба-ба-бах, бах! — Проклятье! — взвился Ив. — Чудовище! Ты просто чудовище, пожирающее души! — М-м-м а-а, бах! — Ар-р-р, — отчетливо зарычал король. — Дыж! М-м-м а-а-а м-м, бах! — Довольно!!! Он сорвался с места, уронив попутно собственное кресло, налетел не меня и, стянув со стола, затряс: — Ты – порождение ночного кошмара! Ты – горячечный бред! Ты не женщина, ты – живое воплощение ужаса! — Ты-ды-ды бах! — торжественно закончила я свою арию. — Чего ты от меня хочешь, кровожадное чудовище?! — Дополнительное соглашение к Кодексу, — ответила я. — У меня уже готов текст. — Неси! — гаркнул монарх. Я достала из рукава подготовленный документ, свернутый в свиток и протянула его королю: — Уже. Ив протянул к моей шее руки со скрюченными пальцами, пару мгновений «душил», а после, вскинув руки к потолку, надрывно выкрикнул: — А! — и, наконец, забрал у меня свиток. Мой свиток был «упитан». Я не стеснялась выдумывать себе новые должности, обязанности и обязательства. Король поднял на меня ошеломленный моей наглостью взгляд, но пока промолчал. Он вернулся за стол и разложил перед собой несколько листов, исписанных мелким почерком. — Однако ты превзошла саму себя, — пробормотал он. — Ну, почитаем... Впрочем, все эти листы были лишь мишурой. За ними скрывались те нескольких главных пунктов, одобрение которых я рассчитывала получить. На фоне всего прочего они выглядели безобидными и необременительными, а потому Ив не мог отвергнуть их или урезать. В сравнении с тем, что я затребовала, эти пожелания были невероятно скромны. И монарх ожидаемо вымарывал позицию за позицией, едва ознакомившись с ними. Поглядев на второй лист и вовсе перечеркнутый крестом, я, удрученно вздохнув, проворчала: — Какой же ты все-таки жадный и вредный. — Моя жена не станет разъезжать с инспекциями по дорогам Камерата, — отчеканил Ив. — И учреждать административные заведения, как и набирать в них служащих. Это противоречит Кодексу. — Ты совсем ничего мне не оставил, — «помрачнела» я, с удовлетворением разглядывая необходимые мне строки, которые остались нетронутыми королевским пером. — Отчего же? — монарх еще раз пробежал глазами оставленные в перечне позиции, вычеркнул очередную строчку и ткнул пальцем почти в конечный пункт: — Вот, к примеру, с этим я, так и быть, соглашусь. Можешь, как и прежде принимать письма от страждущих, отвечать и решать их вопросы, через его сиятельство, разумеется. И вот еще, пожалуйста, я оставляю твою канцелярию и даже позволяю учредить Кабинет, в котором раздавать должности будешь ты сама, как и контролировать его работу. — А Совет? — Пожизненное право голоса в Совете? — король насмешливо изломил бровь. — Ты мне совсем не доверяешь? Я прошлась пальчиками по его предплечью, заглянула в глаза и пропела строчку из очередной арии: — Ах, мой милый, я тебя прошу… — Довольно, — поспешил остановить меня монарх. — Будь по-твоему, душа моя. Но с оговоркой, — я ответила вопросительным взглядом: — Тебе будет запрещено вмешиваться в обсуждение дел государственной важности. Если только я сам не спрошу твоего мнения. — Слишком размыто, — покачала я головой. — На Совете любое дело обладает государственной важностью. Потому предлагаю такой вариант: я имею право поднимать вопросы, которые касаются одобренных дел, могу отдавать свой голос, как посчитаю правильным, но не вмешиваюсь в обсуждения иных тем, если ты сам не обратишься ко мне. Однако наедине я смогу сказать, что думаю, если буду не согласна, или увижу иной путь решения, как ты и желал. — Хорошо, — чуть подумав, кивнул государь. — Меня устраивает. — И ты не препятствуешь мне говорить на разрешенные темы, — дополнила я. — Так и быть, — усмехнулся Ив, и мы составили наше соглашение начисто, после чего оно было подписано и скреплено большой королевской печатью, а на следующий день приложено к Кодексу с припиской: «Соглашение заключено с ее светлостью Шанриз Канаторской, дабы воздать должное ее заслугам, и не может быть использовано в ином случае и для другой особы». Так что при своем интересе я все-таки осталась. К тому же теперь я могла заправлять благотворительностью Камерата, и тут мне было, в чем развернуться. И это было вовсе не мало! А после бала я подступила и с просьбой вновь выпускать меня на волю. Ею мне хотелось насладиться всласть, потому что после свадьбы, несмотря на соглашение, я все-таки буду заперта во дворце, и на каждый выезд мне придется выпрашивать разрешение. Мы повздорили, конечно, но, как я уже говорила выше, не так сильно, как мне виделось, и ворота передо мной открылись. — Как поживает ваш приятель? — чуть едко спросил меня Гард, вернув назад в свой кабинет. О ком спрашивал меня Фьер, понять было несложно. Нибо Ришем так и остался для королевского прокурора персоной неприятной, однако Гард видел пользу от нашего союза с герцогом, потому свою неприязнь сдерживал, но не мог хоть как-то не уколоть его светлость. |