Онлайн книга «Клетка»
|
Конечно, рейдеры иногда действительно находили на тропах в Хмари тела чудовищ с совершенно одинаковыми ранами, словно кто-то, обитавший в загадочном тумане, периодически выходил охотиться. Но так как людей с такими повреждениями ни разу не попадалось, решили, что и шут с ним. Раз к людям не лезет, так, можно сказать, и помощь. Ася шла быстро и вскоре поняла, что почти нагнала Мичурина. Вот впереди стало различимо голубоватое сияние, плавно меняющее оттенки, в котором четко выделялось покосившееся строение, похожее на небольшой сарай, и фигура Савелия Павловича, выключившего фонарь. – Хан, – негромко позвал Мичурин. – Сынок, ты здесь? При более тщательном рассмотрении сарайчик оказался старой разбитой каретой «скорой помощи», намертво влипшей в трясину. Задние двери были распахнуты. Рядом стояли передвижные носилки, играя роль скамьи, на твердом клочке земли виднелась черная проплешина от костерка и несколько ржавых банок из-под тушенки вокруг. Изнутри транспорта, мигалки которого погасли, должно быть, в день Катастрофы, жутко смердело. – Хан, ты здесь? Укрывшись в тростнике, Ася с замиранием сердца следила за происходящим. Вдруг, издав резкий стон, рядом в почве лопнул пузырь. Девушка ойкнула, шарахнулась, угодила в бочажок сапогом и намочила шерстяной носок. А в следующую секунду с криком взмыла над землей, удерживаемая за шиворот чьей-то могучей лапищей. Сычик, возмущенно заверещав, метнулся с плеча. – А-а-а! – позабыв обо всем и выронив фонарь, беспомощно задергалась в стальной хватке Ася. – Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста… – Стой! – подскочил Савелий Павлович и направил включенный фонарь на зажмурившуюся Асю, по щекам которой текли слезы. – Кто ты? Какая же она дура. И сейчас она умрет. – Ася?! – Мичурин от удивления чуть не выронил фонарь. – Ты какого лешего – прости, Хан – здесь? – Помоги… те… – просипела до смерти перепуганная девушка в стальной хватке невидимого существа и, перестав биться, безвольно повисла в обмороке. – Вот так. Пожалуй, новостей-то больше и нет, – не раскрывающая глаза Ася расслышала голос Савелия Павловича. – Не пригорела? Нет? Нишана хорошо гречу варит. В ответ совсем рядом басовито пробурчали что-то неразборчивое, фоном слышался знакомый звук ложки, скребущей по жестянке. Ася невольно сглотнула. – Добро. О, а вот и наша шпионка проснулась. Ася наконец решилась открыть глаза. И тут же испуганно ощупала лицо… Респиратора не было! Как, где потеряла?! И сколько она так пролежала? Надышалась, черт! Все-таки зачем поперлась, дура… Потом она увидела. – Тс-с, тише! – Савелий Павлович успел зажать Асе рот еще до того, как та набрала в грудь воздуха, чтобы заорать. – Он не тронет. Знаешь, как сама его напугала? Он подростков-то и не видел никогда, тем более девушек. А насчет «намордника» не пугайся, чисто тут. Вот, держи. И фонарь свой тоже забери, а то влетит здорово, если потеряешь. В кружке света от запаленного костерка находились трое. Мичурин, она сама и Нечто. Невообразимое переплетение мускулов и сухожилий. По сложению и виду – словно на нарисованного акварелью новорожденного младенца, одетого в какие-то сальные лохмотья, плеснули водой, и изображение стало размываться, превращаясь в ночной кошмар Гигера или Босха. И огромный единственный глаз рядом со скошенной пустой глазницей на неестественно бугристом, будто вылепленном из пластилина лице. Зрачок был как у козы – горизонтальный, прямоугольный, в нем отражалось мягкое пламя, а из век торчали вкривь и вкось белесые ресницы. Словно большая распахнутая росянка с кроваво-красным белком. – Ну, давайте знакомиться, раз уж свиделись, – вздохнул Савелий Павлович. – Ася, это Хан. Хан, это Ася. – Ха-ан-н, – добивая котелок каши, монстр поморгал на девушку вполне безобидным и любопытным, но от этого не менее жутким глазом. – Вкусно. – Ешь, ешь. Пока горячее. Ася не могла проронить ни слова. Внутри салона «скорой» она разглядела источник смрадного запаха – аккуратно выпотрошенные и подвешенные, словно в коптильне, тушки летучих мышей. – Лакомство, – пояснил Савелий Павлович. – М-м… Давно знаешь? – Сегодня узнала, – едва слышно ответила Ася и тут же спохватилась: – Ой, вы только на Костика или еще кого не подумайте. Они никому ничего не говорили, я сама сегодня следом пошла. – Любопытство знаешь что с кошкой сделало? – насупился Мичурин. – Ай, забей… Безобидный он. – Словно извиняясь, он достал самокрутку, едко закурил. – Он ведь поздний у нас, мне тогда уже сорок с гаком было, и жене Насте тоже. Ждали мы его, Ася, очень ждали… Наблюдались, конечно, и все равно родился с отклонениями и с травмой, буквально же на ходу принимать пришлось. Но все еще можно было как-то поправить, и мы бы справились, если… Если бы не грохнуло. А эти придурки, которые на воротах – а-а, мутации, бактерии, биологическое… Можно подумать, оно прямо сразу действует, как волшебное зелье. Суки. – Савелий Павлович скрипнул зубами, дернул ворот лапсердака. – Убили бы, если б сами не слегли да вскорости и не сдохли… Не пустили ребенка, короче. Настю одну звали, так не пошла. А я тогда внутри работал, так меня за ними не выпустили. Просто взяли и не выпустили. Такие вот дела. Новое-то поколение понимает кое-что, вот и бегаю иногда, как видишь. По секрету. – Вижу. – Кстати, за мной-то как прошла? Ася замялась, потом еле слышно пробурчала: – Сказала, что знаю все. А вы будто чай забыли… Савелий Павлович всхлипнул, сглотнул. Снова затянулся. Устроившийся над полянкой на косой ветке сосны Яшка слушал молча. – И куда его? Сын ведь. Кровиночка. Как мы его ждали! Бабки тут недалеко жили, уцелели на своих огородах, так первое время помогали, а потом одна… Купала в ручье, да в какую-то красную водоросль и макнула… – Савелий Павлович докурил, тяжело вздохнул, кинул бычок в костерок. – Ы! – Хан ткнул внушительным когтем – или ногтем? – в поднявшийся сноп искорок. – Аг-онь! – Да, сынок, огонь… Ну а через месяц и началось. Видимо, помимо бомб еще аэрозоли какие-то посбрасывали да смеси химические… Сначала глаз вытек, а потом… Да что тут говорить. – Мичурин устало махнул рукой. – Сама видишь. Поистине у семи нянек дите без глазу, как говорят. Говорили… Савелий Павлович посмотрел на сына, а тот в свою очередь на Асю. Девушка поежилась, но взгляд не отвела. – А-ся. – Выглядит-то он ого как, а по сознанию на уровне двухлетки остался. Дите малое. Горбун из Нотр-Дама. Ешь, ешь. – Ы-гы, – не заставил себя уговаривать спустившийся к костру Хан. Доскребя остатки каши и облизав ложку, он немного подумал и сунул ее в рот, довольно захрустев металлом. – Я тебе что говорил? – сурово сказал Савелий Павлович. – Нельзя. Монстр виновато рыгнул. |