Онлайн книга «Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады»
|
– А то не знаешь, – с подозрением заглянула в глаза Макарова, но не нашла лукавства. Вздохнула. – Звонили из твоей филармонии. Говорят, ты ушел, не доработав положенный срок, и ребят за собой сманил. Валера честно рассказал, как по-детски разругался с Рафой. – Да. Я его довел, можно сказать заставил, но… если б он велел доработать, я бы доработал! И ребятам ничего не говорил! Они взрослые люди, сами за себя отвечают. – Верю, Валерочка, верю, – вздохнула Макарова. – Только в нашей работе от этого не легче. Ладно, что тут поделаешь. С Рафой я договорилась. Ребята отработают положенное по договору и только потом к нам. – А кто? – спросил Валера. – Сима Кандыба просится руководителем оркестра, Гольдберг твой, – Валентина Федоровна покачала головой, словно журила, – хорошие у тебя друзья. Ты уж соответствуй. Валера благодарно кивнул. Теперь у него совсем другая жизнь будет. Серьезная, взрослая, семейная. Представив себя обстоятельным и ответственным, упал с небес на землю, вспомнив о проблеме с деньгами. Честность снова выручила. Валентина Федоровна беззлобно посмеялась и выдала аванс. Вернувшийся с работы Муратов отозвал Валеру вечером в сторону и добавил еще и от себя. Валерино самолюбие это задело, он стал отнекиваться. Муратов хлопнул по плечу: – Не жмись. В долг это! В долг! Чтоб перед молодой женой в грязь лицом не упал! Последний довод решил. Валера взял деньги и скомкано поблагодарил. Деньги пригодились сразу. На следующий день пришлось выполнять обещание. Помочь Неле перевестись на заочное. Он купил в деканат несколько коробок конфет и коньяк, а потом пригласил всех на концерт. Ректор оказался страстным любителем музыки и легко оформил Нелю на заочное. – Теперь ты не только студентка иняза, – Валера театрально развел руки, словно конферансье, и объявил: – Ассистентка эквилибриста Неля Кучкильдина! Валера старался поддержать Нелю, которая стыдилась своей небольшой должности. Макарова, решившая сперва, что Валера с Нелей расписаны, оформила ее в штат почти номинально, ради галочки. Вся работа девушки сводилась к тому, чтобы бросать эквилибристу обручи и следить за инвентарем. Когда выяснилось, что штампа в паспорте нет и для Нели в гостиницах придется оформлять отдельный номер, Макарова Валеру пожурила, но оставила все, как есть. Однако Нелю ситуация смущала. Она чувствовала себя нахлебницей, которую возят только ради Валеры. – Нелюша, зачем глупостями голову забиваешь? Все хорошо! Какая разница, что ты делаешь? Ты со мной! Можешь вообще ничего не делать, никто не выгонит. Неля обижалась и отмалчивалась. А он то пытался утешить и успокоить, то злился на женские капризы, не понимая стремления девушки к самостоятельности: – Ты теперь – моя жена! Все это знают. Зачем какую-то дистанцию придумываешь? Валерий Иванович видел, как Неля старается быть полезной, помогает везде, где можно, и попытался поговорить с Валерой: – Она боится косых взглядов. Неужели не понимаешь? – Ну какие взгляды? Я всем сказал – моя жена! – Думаешь, девушкам этого достаточно? – Моей Неле достаточно. Она меня понимает! – ушел от разговора Ободзинский. И Муратов постарался помочь по-своему: – Неля? – Да, Валерий Иванович! – Можешь помочь? Хоть немного разгрузить меня? – Конечно! – просияла та. И Муратов стал учить девушку проводить концерты. Неля боялась сцены до дрожи в коленках. В полуобморочном состоянии выплывала в зал, объявляя артистов, и старалась держать лицо. Расширение обязанностей придало уверенности. Она наконец почувствовала себя своей. Артисты бригады «Юность, Мечта и Песня» Нелю любили. Она была доброй, отзывчивой, хорошо умела слушать. Макарова с Муратовым опекали, как дочь. Янис Аустриньш, молодой артист из Прибалтики, относился к ассистентке, как к младшей сестренке. Чуть снисходительно и часто подтрунивая. Это доброе и чуткое отношение создавало контраст с Валериной ревнивой опекой. Когда она только пришла в коллектив, общалась почти исключительно через Валеру. Он утешал, поддерживал, заботился. Иногда снисходительно говорил: – Нелюша моя, ну вот как ты без меня? Сперва она испытывала благодарность, потом это стало задевать. Тем более, что по природе Неля была живой, общительной и вовсе не замкнутой. Вся стеснительность, что неожиданно проявилась в ней, шла от неуверенности в том, кто она в коллективе и что здесь делает. Сейчас же, когда освоилась, раззнакомилась со всеми и почувствовала себя своей, стали случаться ссоры. – Нелюша, пойдешь с нами в ресторан? – позвал после концерта Валера Гольдберг. – Да! Сейчас, пять минут! – радостно заулыбалась девушка. И неожиданно натолкнулась на сердитый взгляд Валеры. – Считаешь, это нормально? Ходить одной и без меня? – Ну… ты же всегда отказываешься. Говоришь, что устал и вообще не любишь все это… – Неля поправляла прическу перед зеркалом. – Мне что теперь, в четырех стенах сидеть? – Предлагаю делать все вместе. Мы супруги или как? – завелся Ободзинский. – Или как! – выпалила в ответ. – А мне, думаешь, приятно? Без конца слышу это: жена, жена. А когда позвала тебя в гости к моим подругам, что сказал? – Что? – опешил от такого напора Валера. – Это твои подруги. Иди одна! – Это ведь правда… – Правда? – горячилась Неля. – Все мои подруги, что по-настоящему замуж вышли, везде с мужьями ходят! А меня когда зовут, говорят: если хочешь, можешь с Валерой прийти! А иногда и этого не говорят! – То есть тебе не я, а статус нужен?! Давай. Иди в ресторан! Ты же такая независимая. Валера схватил куртку и выскочил на улицу, оставив Нелю в полной растерянности. Он прав? Она никакая не декабристка? Неля почувствовала вину. Если любишь, то ведь хочешь быть вместе? Однако обида, притаившаяся под этой виной, все еще скреблась и просилась наружу. Надо объяснить ему, что она чувствует. Только… Разве мужчина поймет? Как она завидует подругам, которые выходят замуж, присылают свадебные фотографии, рассказывают о семейной жизни. Да и какая-то гордость мешала открыто напрашиваться. Хотелось, чтобы это он звал, просил, уговаривал. Вот услышать бы мнение или совет мужчины… После ресторана, отстав немного с Гольдбергом, спросила: – Как ты думаешь, если кто-то в паре постоянно откладывает свадьбу, стоит ли ему доверять? Гольдберг почувствовал неловкость и начал с комплиментов. Сказал, что она золотая девушка, терпеливая, понимающая, верная, что каждый мужчина мечтал бы встретить женщину, которая настолько доверится. А потом сказал то, что на какое-то время успокоило: – Понимаешь. Как вот раньше было? Свадьба не сразу, сперва помолвка. А для чего? Чтоб мужчина дом построил, на ноги встал, а только потом жену в дом приводил. Помолвки сейчас не приняты, но мужчинам все равно на ноги встать хочется. Так ведь? |