Онлайн книга «Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады»
|
Валеру с Нелей одинаково завораживали и старые жилые кварталы с разрушенными серыми улочками, и достопримечательности вроде внутреннего двора мечети Калян, великого минарета Калон Минор или разрушенного большевиками эмирского дворца Шербудун. – Куда подевались люди? – шепотом спрашивала Неля, рассматривая сказочных птиц из золота и яркой синевы на мозаиках медресе Нодир-Диван-Беги. Валера пожал плечами и показал на столб, с которого счастливо таращился юноша в фартуке, указывая рукой на лозунг: «Коммунизм утверждает на земле Мир. Труд. Свободу». – Как странно и чужеродно выглядит этот плакат. Неля засмотрелась и не расслышала, как их окликнули. – Ассалам Алейкум, углим [6], – прижав руку к сердцу, наклонил голову сорокалетний узбек, торговавший в переулке. – Купите чирок! Чтоб осветил он жизнь вам и вашим детям. – Чирок? – взял в руки лампу Валера. – Сколько? Они начали неторопливо и обстоятельно торговаться. Неля сперва наблюдала, но потом ждать надоело. – Да зачем тебе этот горшок? – фыркнула она. – Ты такая начитанная и такая недогадливая, – покачал головой Валера, – это же волшебная лампа! Потрешь – исполнится любое желание. – Прям-таки любое? – засмеялась Неля. – Любое! Дойдя до Ляби-Хауз, они спрятались от солнца под старым тутовником и принялись тереть. В центре площади сверкало зеркало водоема, окруженное сходящими ко дну каменными ступенями, а вокруг возвышались деревья. Их кора, за века огрубевшая, в извилинах, узлах, темных расщелинах, создавала ощущение сказки. Чудилось, что сейчас из-за ствола появится Алладин и весело подмигнет. – Что загадаешь? – спросила Неля. – Найти себя. – Разве не нашел? – Не так, как твой Монте-Кристо, – поддел он Нелю. – Мне нужно то уникальное, что отличает от всех. Неля, то ли вспомнив старую обиду, то ли надумав новую, надулась: – А я и так счастлива. Нечего мне загадывать! Валера вздохнул. Сам виноват. Зачем помянул этого Монте-Кристо? – Что опять не ладно? Посмотри, какая красота вокруг. Весь мир для нас. Неля уступила: – Ладно. Загадаю, чтоб родители были здоровы. И чтоб у тебя все получилось. Однако голос звучал со льдинкой, будто одолжение сделала. И Валера насупился в ответ. Что за дурацкая манера умалчивать? Никогда не разберешь, на что обижается. Едва солнце склонилось к горизонту, Бухара оживилась. На улицы высыпали жители, разодетые в цветастые наряды. Женщины и дети, подвязанные желтыми, красными, оранжевыми платочками. Откуда-то прилетел ветер и принес запахи специй, заставив вспомнить, что стоит посетить рынок. Знаменитый бухарский базар встретил гомоном и криками торговцев. Рассматривая ковры, хан-атлас и шелк, огромные казаны, в которых готовили разные виды плова, Валера с Нелей позабыли о ссорах. – Чаролли кыз, – выкрикивал старик в тюбетейке, зазывая отведать спелого инжира. – Олинь! Олинь! – подхватывали круглолицые хозяйки. – Смотри, Валер! – шептала Неля, слегка пощипывая Валеру за бок, и показывала на седобородых аксакалов в белых халатах, степенно пивших чай. – В такую-то жару. Одуреть. – А может, им холодно? Кожа у них другая. Азиатская. Вот и мерзнут. Чайком греются, жуют что-то все время. Они погуляли немного, поужинали и снова погуляли, а потом резко наступила ночь. Только луна освещала темные узкие улочки. Бухара стала еще более таинственной и сказочной, потому что в ладони Валеры легли тонкие нежные пальцы. Неля доверчиво и пугливо прижималась к нему, пока не догадалась, что они заблудились. – Куда ты идешь? Мы здесь были уже! Бухара померкла и стала чужой. Волшебная лампа превратилась в дурацкий горшок, от которого захотелось тут же избавиться. Валера молча прибавил темп, желая доказать Неле, что знает, куда идет. – Успокойся. Ну и что, что заблудились? Просто подожди немного, и я разберусь. – Да сто раз уже мимо этого магазина прошли. Мы что, ночевать на улице будем? Валера понимал, что Неле просто страшно. Бухарская темнота отличалась от привычных российских улиц, где светили окна и фонари. Однако не мог простить недоверия: – Перестань! Я тебя веду? Веду. – Что ты кричишь на меня? – У меня завтра концерт, мне отдохнуть было нужно, но я пошел с тобой, вожу везде целый день! – То есть ты сам гулять не хотел, что ли? – Хотел! И именно поэтому не ною. – А я ною? Я, может, тоже только из-за тебя так долго терпела. Гуляла, гуляла, ноги истоптала босоножками! Валера заметил двух узбеков и, прижав руку к сердцу, поклонился на местный манер: – Ассалам алейкум! Те вежливо поклонились в ответ и указали дорогу. Валера поблагодарил и протянул чирок: – Маленький подарок. Узбеки приняли и поблагодарили в ответ. Вот. Избавился от дурацкого горшка. Почему вдруг грустно? – Зачем отдал? – всполошилась Неля. – Теперь желания не сбудутся! – Сама сказала, горшок, – мстительно ответил Валера. – Лучше буду больше работать, чтоб сбылось, а не горшки тереть. Неля огорчилась, тоже почувствовав, как ушло настроение праздника. Заглянула в лицо: – А я верю в загаданное. Вдруг что-то нехорошее случится? «Уже случилось, – подумал Валера. – Ты мне не доверяешь». Концерты в Бухаре и в Ашхабаде шли при полных залах: всюду внимающие лица, голоса, вторящие горячей «Ямайке». – Come prima, – поет Валера, а зал заходится волной, плывет под теплым итальянским солнцем. Улыбки, затуманенные, растроганные взоры зрителей заставляли дышать мелодией, выкладываться до донышка и забывать о тревогах. После концертов напряжение возвращалось. Поезд мчал в Кушку для последующей пересадки. Неля, обложившись тетрадями, делала вид, что усердно готовится к экзаменам. Вот на что она снова дуется? Нет бы объяснить по-хорошему. Валера сперва тоже сделал вид, что не замечает обиженных взглядов и смотрит в окно, но это быстро надоело, и он сделал шаг навстречу: – Что читаешь? – Основы марксизма-ленинизма, – сухо пояснила девушка, не оценив порыв. Валера заглянул в записи и раздраженно, досадуя, что напрасно сделал первый шаг, буркнул: – Тоска. Непонятное недовольство Нели, обида и скука сыграли с Валерой злую шутку. Поздно ночью, недалеко от границы с Ираном, состав остановился. В тамбуры поднялись пограничники. Неля спала, и Валера пошел к ребятам, проворчав под нос: |