Книга Не видя звёзд, страница 38 – Вадим Панов

– Только то, что видел сам, – пожал плечами дер Даген Тур. – У него не слишком развитая фантазия. – И вновь повернулся к слуге: – Кстати, что Галилей?

– Капитан приказал ему находиться на мостике: нужно контролировать курс.

– Разумно, – одобрил Помпилио. – «Быстрый крач» на связи?

– Иногда она прерывается, но всегда восстанавливается. Капитан уверен, что мы неподалёку.

– Прекрасно… Передай Баззе, что я скоро поднимусь на мостик.

– Да, мессер.

Валентин вышел из кают-компании, и Помпилио уселся в соседнее с женой кресло и сделал маленький глоток вина.

– Будем надеяться, ведьма сумеет связно пересказать, что открыл ей Галилей.

– Ты сомневаешься в том, что она запомнила видения Квадриги?

– Я сомневаюсь, что она их поняла, – объяснил дер Даген Тур. – Увидеть – увидела, но хватит ли у неё знаний и словарного запаса, чтобы поделиться увиденным с нами? Возможно, от её умения выражать мысли будут зависеть наши жизни. Или наши судьбы. Не хочется провести остаток жизни на неосвоенной, не способной предложить привычные комфортные условия планете.

– Ты уверен в том, что мы сумеем улететь, – напомнила рыжая.

– Теперь, после сообщения Бабарского и Хасины, – на сто процентов.

Кира наморщила лоб, пытаясь уловить связь, но в конце концов просто подняла брови, показывая мужу, что не прочь услышать объяснения, и Помпилио неспешно продолжил:

– Как я уже сказал, целью диверсии была не Экспедиция, а «Пытливый амуш», то есть остановить хотели именно меня, точнее Галилея.

– Почему его просто не убили?

– Возможно, пытались. Мы этого не знаем. Убить не сумели и решили отравить или отравить хоть кого-нибудь из команды, в надежде, что я откажусь от путешествия.

– Но как это связано с нашим возвращением домой?

– Если целью была не Экспедиция, а единственный человек, сумевший вернуться из Туманности, значит, на него охотятся…

– Жители Туманности, – догадалась рыжая.

– Они бывают в Герметиконе, но не хотят, чтобы Герметикон пришёл к ним.

///

– Капитан Гастингс!

– Капитан Дорофеев!

– Как ваши дела, капитан? – поинтересовался Базза.

– За последние двадцать минут ничего не изменилось, – коротко рассмеялся командир «Быстрого крача». – Пытаемся увидеть вас, но пока безуспешно.

– У нас тоже не получается, – сдержанно ответил Дорофеев. – Но я уверен, что мы неподалёку.

– Скорее всего, – вздохнул Гастингс. – Понятно, что мой астролог намудрил, но я всё равно удивлён тем, что мы оказались настолько далеко от Экспедиции.

– Встретимся, – уверенно произнёс Базза. – А пока скажите, не появилось ли каких-нибудь новых ориентиров?

– Я вижу большое озеро.

– Насколько большое?

– Я бы назвал его громадным, но в своё время бывал на озере Даген, поэтому использую определение «очень большое».

– Прекрасно, – улыбнулся Базза.

– Галилей, ты видел озеро? – спросил подошедший Помпилио.

Дорофеев приказал радисту организовать связь на мостике, и вошедший дер Даген Тур услышал последние слова и обратился к склонившемуся над наброском карты астрологу.

Задача перед Квадригой стояла непростая: он не только выдерживал курс, но торопливо наносил на чистые листы появляющиеся ориентиры – грубо, лишь с указанием расстояний, и одновременно пытался совместить сообщения Гастингса с тем, что уже видел.

– Галилей!

– Мессер, слово «озеро» недостаточно информативно, – отозвался астролог, продолжая наносить на карту пометки.

Вошедшая следом Кира захотела что-то сказать, но дер Даген Тур жестом попросил рыжую не мешать, подошёл к окну и внимательно оглядел расстилающийся под «Амушем» пейзаж.

– Базза, пожалуйста, попросите уточнить параметры озера.

– Капитан Гастингс, вы не могли бы точнее описать озеро?

– Оно окружено горами? – быстро спросил Помпилио.

– С восточной стороны, – доложил услышавший вопрос Гастингс.

– Базза, необходимо скорректировать курс.

Дорофеев подошёл к дер Даген Туру, бросил взгляд на показавшуюся на горизонте горную гряду – не столь высокую, как чёрная, но достаточно заметную, – кивнул и громко приказал:

– Рулевой! Двадцать градусов влево!

– Есть двадцать градусов влево!

– Вы нас увидели? – обрадовался Гастингс.

– Ещё нет, но надеемся, что скоро увидим озеро, о котором вы говорите, капитан.

– Отлично, капитан, уверен, вы его не пропустите. Озеро вытянуто с юга на север, имеет не менее ста лиг в длину и десяти в ширину. Выглядит очень красивым. В него впадают пять крупных рек.

– А что с западным берегом? – поинтересовался Базза.

– Пологий, – ответил Гастингс. – Судя по всему, там начинается равнина. А вдоль северной оконечности озера растёт густой лес. Здесь очень хорошее место для базы, капитан Дорофеев.

– Скоро я это увижу. – Дорофеев бросил взгляд на рулевого: – Скорость?

– Полный ход, капитан.

– Сменить на самый полный.

– Да, капитан.

Теперь «Пытливый амуш» делал почти сотню лиг в час и очень скоро добрался до первых покрытых лесом гор.

– Мы выйдем к озеру минут через тридцать, – сообщил Дорофеев, прикинув размер горной системы.

– Не советую сильно торопиться, – произнёс Гастингс. – Ветер поднимается, нужно сбросить скорость.

– У вас поднялся ветер?

– Давно поднялся, – ответил Гастингс. – А сейчас начинает превращаться в настоящий ураган. Судя по показаниям барометра, нас ждёт весёлый денёк, капитан Дорофеев. Эта планета полна сюрпризов.

Базза бросил взгляд на барометр, а затем на Помпилио. Дер Даген Тур поджал губы и вновь повернулся к окну, изучая горы, меж которых быстро – пока быстро! – летел «Пытливый амуш», и голубое, абсолютно спокойное и абсолютно безоблачное небо. Если «Быстрый крач» находился поблизости, сообщение о надвигающемся урагане выглядело по меньшей мере странно. А «Крач» – если судить по качеству связи – должен был находиться совсем рядом.

– Капитан Гастингс, на какой вы высоте? – поинтересовался Дорофеев.

– Был на одной лиге, – тут же ответил командир «Крача». – Но сейчас начну спускаться. Ветер изрядно разошёлся… Вас не очень сильно сносит? Честно говоря, я хотел бы встретиться как можно скорее. Не очень приятно идти одному по чужой планете, да ещё в такой ураган.

– Что происходит? – едва слышно прошептала Кира, бросая нервные взгляды то на чистейшее небо, то на окаменевшего мужа. – Помпилио?