Онлайн книга «Коснуться мира твоего»
|
Но сразу же очнулась от дремоты, когда Дик, который сидел справа, положил руку мне на грудь и сжал. Я скорее рефлекторно, чем полностью осознанно, схватила его огромную ладонь и вцепилась в нее зубами со всей мочи. Тара кричала, но никак не могла меня оторвать, а только потом Дик треснул меня другой рукой по лицу. Испугалась я гораздо позже – видя его бешеные глаза и окровавленную ладонь, которую он демонстрировал остальным под всеобщий смех. – Я же ничего такого не сделал, чтоб меня так! Мне ж просто интересно было… Ну что я сделал-то? Тара утаскивала меня в свою палатку, когда я слышала: – Кирк, твоя женщина бешеная. Ты ее на цепь посади, пока она тут нам всем конечности не поотгрызала! – Так я… – А я был бы не против, чтоб она мне кое-что отгрызла… Последнее приключение в жизни! А на моей могиле вы бы грустно говорили: «Он погиб героем, не побоявшимся засунуть причиндалы в пасть врага!». – Пак, а разве у тебя там еще что-то осталось? Не истерлось за столько-то лет? Тара была в ярости. Перепуганная до смерти, я пыталась отдалиться от нее, но размеры палатки не позволяли этого сделать. К счастью, она не стала меня бить, а после целой череды нецензурщины немного сбавила тон: – Ты чего на людей кидаешься?! – Он… – я понимала, что надо заставить себя хоть что-то отвечать, но у меня не выходило. – Дик сделал тебе больно?! Захотелось снова плакать. Словно накопившиеся слезы, которые я сдерживала все последние дни, собрались у моих глаз и только ждут команды. – Тара… Он трогал меня… – И что? Если бы он сделал тебе больно, то все бы поняли! Разве ты кидаешься на всех, кто тебя коснется? Я ведь тебя трогала – и гляди-ка, все руки целы! – Да… но… Она вдруг притихла и даже села рядом: – Хани, а сколько у тебя было мужчин? Хотя бы примерно. Первая слеза все же пробила дорогу наружу. – У меня не было… мужчин. Она округлила глаза и отвесила челюсть, как если бы я заявила своей матери, что у меня были мужчины. – Подожди-ка… Сколько зим ты пережила? – Ты имеешь в виду, сколько мне лет? Восемнадцать. Она погладила меня по плечу – и это странным образом успокаивало: – Хани, но как же так получилось? Ведь это одна из первичных потребностей… Неужели тебе никогда не хотелось удовлетворить свое желание? Или у тебя нет таких желаний? Я решила, что если Тара меня не поймет – то уже и никто. Поэтому надо говорить, объяснять, чтобы хоть кто-то остался на моей стороне: – Если ты говоришь об «этом», то у меня была девушка! Зельмина… – Девушка? – ее суровое лицо вытянулось до неузнаваемости. – Да, Зельмина! Я ведь говорю… Если бы ты увидела ее, то сказала бы, что она совсем некрасива. Но это только на первый взгляд! – тараторила я. – Она… самая ласковая и добрая! С ней никогда не бывает скучно. Мы хотели создать с ней семью после совершеннолетия, даже начали копить талоны на квадрат… – Подожди-подожди, – она меня прервала. – Ты занималась любовью только с этой своей… Зельминой? Но как?! Это уж совсем неприличный разговор, но у обезьян и нет понятий о приличии. Я уже перестала бояться, понимая, что Тара наказывать меня не собирается, но краснела: – Я… это… это приятно. – Кирк! Иди-ка сюда, мальчик! – неожиданно громко крикнула она. Страх накатил с новой силой, я вцепилась в ее рубаху двумя руками, умоляя: – Не надо никого звать! Я прошу! Я только с тобой могу… о таком… Прошу! Но она хмурилась: – Не потому ли ты за мной бегаешь, как щенок на привязи? Решила, что я с тобой… О, паучье отродье! Она, должно быть, спрашивает о том, нравится ли она мне. Я как-то об этом не задумывалась – Тара намного старше меня, у нее красивые светлые волосы с рыжиной, которые она всегда убирает в высокий хвост, но черты лица грубые… Но ведь и Зельмину я красавицей не считала. Нет, Тара мне в этом смысле совсем не нравилась, но если бы меня заставили выбирать, с кем из знакомых обезьян создать семью, то ответ очевиден. – Тара… Я не знаю. Мне с женщиной… – Чего? – это Кирк, нагнувшись, прошел в палатку и уселся возле входа. Я так и держала пальцы сцепленными на ее одежде: – Пожалуйста, пожалуйста, не говори… Пожалуйста! Тара смотрела на меня, как в самый первый день – как на совсем чужую, незнакомую, не ту, кто засыпал под ее боком. Она повернулась к Кирку и спросила, оставаясь погруженной в собственные мысли: – Чего там Дик? Жить будет? Парень смотрел на меня, отвечая ей: – Полчашки самогона творят чудеса. Но ей придется извиниться за это. Зная Дика, он потом тоже извинится за то, что ударил ее. Я ему в глаза посмотреть не решалась. Тара обратилась ко мне, произнося слова строго: – Хани, со мной в палатке ты спать больше не будешь, ясно? Ужас заставил меня снова уставиться на нее. – Спи в любой другой, или на воздухе, или в обнимку с псами – мне без разницы. Но дам тебе один совет: сейчас держись поближе к Кирку – он моложе Пака, и у него здоровые дети. Он скорее других… избавит тебя от этой напасти. Я сморщилась и не могла с этим ничего поделать. Она, видя мою реакцию, продолжила спокойнее: – Если тебе не нравится Кирк, то выбери себе другого мужчину. Даже если он бесплоден – это все равно лучше, чем… В любом случае, выбирает женщина, хоть и крысоедка! Кажется, она впервые за все время вняла мольбам и не стала раскрывать мою тайну – а может, расскажет остальным потом. Я уже чуть раньше поняла, что силой брать женщин у них не принято, потому что само собой подразумевается, что она когда-то сама захочет «этого». И у них до сих пор не было «трофейных» женщин, которых непонятно как делить, и поэтому просто стали относиться ко мне, как к одной из своих. Они вроде бы «отдали» меня Кирку, но при этом спокойно лапают за грудь, и сам он ни одним словом не обмолвился о том, что имеет на меня какие-то права. Но что они станут делать с той, которая никогда не захочет добровольно выбрать себе мужчину? Неужели все их женщины на это соглашаются? Все это время они ждали, как Шо свой ужин, когда я сама решу? Но если я этого не сделаю, то наверняка решат за меня. И снова то же отупелое состояние, что и в первый день. Теперь я даже не знала, что хуже – когда тебя насилуют, или когда ты сама соглашаешься и молча терпишь боль и унижение. Наверное, Отец бы понял только первый вариант. Во втором случае… это осознанное грехопадение, когда ты перестаешь чувствовать себя человеком. Выгнанная из палатки Тары, я, конечно, и за Кирком не пошла – да он и не звал. Когда все расходились на ночевку, ко мне подошли Дик и Нал. Первый молча продемонстрировал руку. А я с нарастающей злостью подумала только о том, что она точно выглядела лучше, чем у Закари! И выплюнула ему в лицо слова: |