Книга Стеклянный меч, страница 47 – Виктория Авеярд

– Мэйвен всегда ненавидел Холм. – Слова принца странным эхом отдаются от стен, обволакивая нас чужими воспоминаниями. – Слишком тесный. Слишком старый.

На стенах движутся наши искаженные силуэты. В каждом странном пятне, в каждом сгустке мрака я вижу Мэйвена. Некогда он сказал мне, что он – тень пламени. Теперь я боюсь, что он становится тенью в моем сознании. Хуже охотника, хуже призрака. По крайней мере, я – не единственная его жертва. По крайней мере, Кэл тоже что-то чувствует.

– Значит, Рыбный рынок. – Отрывистый голос Фарли заставляет меня вспомнить о насущных делах. – Придется сделать круг по городу, чтобы вернуться, а еще будет нужно поднять шум возле Центра безопасности, если вам это под силу.

Я смотрю на карту. Голова так и гудит. Судя по всему, Центр безопасности напрямую соединен со старым дворцом, ну или, по крайней мере, представляет собой часть того же комплекса. А Рыбный рынок расположен на значительном расстоянии от него. Нам придется приложить все силы, чтобы хотя бы добраться до нужного места, не говоря уж о том, чтобы проникнуть внутрь. Судя по мрачному выражению на лице Кэла, он этому не рад.

– Игон поможет, – говорит Кранс, кивнув Фарли. – Он сделает все, что в его силах. Впрочем, вам много и не нужно, ведь с вами Кролик.

Шейд делает добродушную гримасу; это прозвище его по-прежнему сердит.

– А ты хорошо знаком с Красными, живущими в Бухте? Есть несколько человек…

Мне приходится прикусить губу, чтобы не шикнуть на брата. Меньше всего хочется говорить Крансу, кого мы ищем – ведь он поинтересуется зачем. Но Шейд смотрит на меня, приподняв брови и побуждая назвать имена вслух. Стоя рядом с ним, Кранс изо всех сил старается сохранять нейтральное выражение лица, но глаза у него горят. Ему слишком уж не терпится услышать, что я скажу.

– Ада Уоллес, – произношу я шепотом, словно боюсь, что стенки туннеля похитят мой секрет. – Волливер Голт.

«Голт». На лице Кранса мелькает узнавание. У него нет иного выбора, кроме как кивнуть.

– Голта знаю. Старая семья, живет неподалеку от Чарсайд-род. Пивовары… – Он морщит лоб, пытаясь припомнить что-нибудь еще. – Варят лучший эль в Бухте. Полезное знакомство.

Сердце в моей груди начинает биться чаще. Надо же, такая удача. Но мою радость умеряет осознание того, что теперь Кранс – и загадочный Игон – в курсе, кого мы ищем.

– Ады Уоллес я, кажется, не знаю, – продолжает Кранс. – Фамилия распространенная, но никого конкретно не припомню.

К моей досаде, я не понимаю, врет он или нет. Значит, нужно надавить, сделать так, чтобы он не замолкал. Возможно, Кранс что-нибудь сболтнет, ну или даст мне повод себя убедить.

– Вы назвали себя Мореходами? – спрашиваю я, стараясь говорить бесстрастно.

Он ухмыляется через плечо, а потом задирает рукав и показывает татуировку. Сине-черный якорь, окруженный красной скрученной веревкой.

– Лучшие контрабандисты в округе Маяк, – с гордостью говорит Кранс. – Вы заказываете, мы приносим.

– И ты состоишь в Гвардии?

От этого вопроса его улыбка гаснет. Кранс опускает рукав и слегка кивает, но никакого более убедительного ответа не дает.

– Я так понимаю, Игон – тоже капитан? – Я ускоряю шаг, чуть не наступая Крансу на пятки.

Он напрягается при моем приближении, и я замечаю, как волоски у него на шее становятся дыбом.

– А ты тогда кто? Его заместитель?

– Нас звания не волнуют, – отвечает Кранс, уклоняясь от моих расспросов.

Но я только начала. Остальные смотрят на меня, смущенные моим поведением. «Килорн понял бы. Более того, он бы подыграл».

– Извини, Кранс.

Эти слова полны тошнотворной сладости. Я говорю как придворная дама, а не как ловкая воровка, и он начинает злиться.

– Меня просто интересуют наши братья и сестры в Бухте. Скажи, что вынудило тебя присоединиться к нашему делу?

Неприятная тишина. Оглянувшись, я вижу, что друзья Кранса тоже затихли. Их глаза кажутся почти черными в тусклом свете.

– Вас убедила Фарли? Или что? – настаиваю я, ожидая хоть какого-то отклика.

Но Кранс не отвечает. И по мне прокатывается страх. О чем он умалчивает?

– Или ты сам разыскал Гвардию, как сделала я? Конечно, у меня был очень хороший повод. Я думала, что Шейд мертв, и мечтала о мести. Я вступила в Гвардию, потому что хотела убить людей, которые погубили моего брата.

Тишина. Но Кранс ускоряет шаг. Я явно затронула за живое.

– Кого у тебя отняли Серебряные?

Я ожидаю, что Шейд выбранит меня за назойливость, но он молчит. Он не сводит глаз с лица Кранса, пытаясь понять, что же скрывает контрабандист. А Кранс точно что-то скрывает от нас, и мы все начинаем это чувствовать. Даже Фарли подбирается, хотя минуту назад казалась такой дружелюбной. Она что-то поняла, увидела то, чего не замечала раньше. Она сует руку под куртку, очевидно, нащупывая еще один спрятанный нож. А Кэл с самого начала не терял бдительности. Его огонь горит, угрожая рассеять мрак. И вновь я думаю про туннель. Он начинает казаться могилой.

– Где Мелодия? – негромко спрашивает Фарли, осторожно вытянув руку, чтобы оставить Кранса.

Мы тоже останавливаемся, и мне кажется, я слышу, как стук наших сердец отдается от стен туннеля.

– Игон ни за что не послал бы тебя одного.

Я медленно отодвигаюсь и становлюсь спиной к стене, чтобы видеть и Кранса, и его спутников. Кэл делает то же самое, повторяя мои движения. Из его свободной руки вырывается небольшое пламя – оно наготове и ждет. Мои собственные искры пляшут под кожей – крошечные фиолетово-белые молнии. Эти маленькие нити чистой энергии приятно удерживать.

Транспорта над нами стало больше; очевидно, мы неподалеку от городских ворот, а может быть, прямо под ними. «Не лучшее место для стычки».

Потому что без драки, кажется, не обойдется.

– Где Мелодия? – повторяет Фарли, и ее клинок рассекает воздух.

В нем отражается огонь. Пятна света играют на лице Кранса.

– Кранс?

Он не моргает, несмотря на ослепительный блеск ножа. Его глаза полны искреннего сожаления. Этого достаточно, чтобы я ощутила дрожь ужаса.

– Ты же знаешь, кто мы такие, кто такой Игон. Мы преступники, Фарли. Деньги и выживание – вот что нам надо.

Я его прекрасно понимаю. Но я свернула с этого пути. Я больше не крыса, а девочка-молния, и у меня теперь слишком много идеалов. Свобода, месть, равенство… все, что пробуждает искры во мне и придает решимости, которая не позволяет остановиться.

Спутники Кранса движутся так же медленно, как и я. Они достают спрятанные пистолеты. Три пистолета в трех подрагивающих руках. Очевидно, у Кранса тоже есть оружие, но он не спешит за него хвататься. Он пытается что-то объяснить, сделать так, чтобы мы поняли, что именно сейчас произойдет. И я уж точно понимаю. Предательство хорошо знакомо мне, но тем не менее у меня что-то обрывается в животе, а тело застывает от страха. Я изо всех сил стараюсь игнорировать это ощущение, не терять бдительности.