Онлайн книга «И нас качают те же волны»
|
– Все в мире относительно! По меньшей мере, странный ответ! Но дальнейшие расспросы выглядели бы неделикатно. Катерина Ивановна же, появившаяся в этот момент во дворе, деликатности не проявила. В одной руке она держала накрытую салфеткой тарелку, в другой – пустую стеклянную банку. Во дворе повеяло изумительным духом жареных пирожков, и подруги синхронно сглотнули. Захлопнув ногой калитку и для верности еще прихлопнув ее попой, Катя от калитки закричала: – Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Где бы мы еще встретились! Подруги разулыбались. – А я вот пирожков с капустой настряпала, дай, думаю, соседей угощу! Знала бы, что здесь столько народу, побольше бы положила! – А банка почему пустая? – вклинился Федор Игнатьевич. – Ты в нее ничего не забыла налить? – Я, вообще-то, хотела закваски попросить у Григорьевны на квас, но могу и сбегать домой – налить кой-чего покрепче кваса, раз такая компания собралась! – громко продолжала Ивановна на эмоциях. Федор Игнатьевич поморщился: – Кончай орать, человека разбудишь! – Это кто ж тут, на ночь глядя, спать собрался? – Да вот, гостья к Федору Игнатьевичу приехала, – доложила Мила, кивая в сторону кресла. – Когда? А что ж вы мне ничего не сказали? – понизив голос, с укоризной обратилась Катя к Зинаиде Григорьевне. – Кто ж такая? Хозяйка молчала, переминаясь с ноги на ногу. – Зинаида Григорьевна, – просипела Зоя, испуганно таращась на неподвижную женщину, – мне кажется, что она умерла! Повисла поистине гробовая тишина. Катерина Ивановна переводила взгляд с испуганных гостий на растерянную хозяйку и индифферентного хозяина, затем, сунув в руки Григорьевне тарелку и банку, самоотверженно двинулась к креслу. Катя поняла, что командовать парадом придется ей. В свете событий последних дней, это становилось для нее уже привычным делом. Приблизившись к креслу, она бесстрашно протянула руку к даме под широкополой шляпой, но рука ее на полдороги повисла в воздухе. Потом Катя завопила: – Ах ты, старый хрыч! Подруги впали в ступор, а Игнатьевич, неадекватно ситуации, захихикал. Почему Катя обращается к гостье, употребляя существительное мужского рода с уничижительным, даже бранным оттенком? Почему столь неадекватна ее реакция – она сдернула шляпу с головы неподвижной гостьи, швырнула ее наземь, а потом – о, ужас! – сняла скальп и швырнула его тоже? (В следующую секунду женщины поняли, что это всего лишь парик). А Катя продолжала бушевать, оставив в покое новопреставленную, которая, выясняется, таковой не была. Она вообще не преставлялась, поскольку никогда и не была живой. Наконец, осознав, что диалога со статуей не получается, Ивановна плюнула и перевела горящий взор на Федора Игнатьевича. Тот, в отличие от оцепеневших от ужаса женщин, пребывал в весельи. Стоя на безопасном расстоянии от разъяренной амазонки, в которую превратилась его незлобивая соседка Катька, он трясся от смеха и вытирал слезы. А Катерина Ивановна, простерши руки к Григорьевне, с мукой вымолвила: – А ты?.. И – с той же невыразимой мукой – к женщинам, которых уже начала считать подругами: – А вы?.. И закончила традиционно: – Ноги моей больше не будет в этом дворе! – Катя, а закваска? – пискнула ей вслед Зинаида Григорьевна. Как ни крути, и сегодня она была стопроцентной соучастницей своего мужа, и вины с себя не снимала. Но кто же мог предвидеть, что обстоятельства сложатся именно так, как они сложились? А Вера, наконец уловившая грозовые раскаты в соседнем дворе, больше не опасалась за судьбу Зинаиды Григорьевны: она узнала голос Катьки Мокровой, подопытного кролика этого старого змея Федора Игнатьевича. * * * Провожая Милу до «Водолея», дамы делились наблюдениями и делали выводы. – Клада нет, – резюмировала Мила. – Доказательства? – Ну, смотрите: работала всю жизнь на рыбозаводе, это купеческая дочь, к труду не приученная, тяжелому труду, я имею в виду. Какая это работа, мы знаем: не всякий мужик выдержит. Ноги в резиновых сапогах, руки в воде, весь день стоя. Стала бы она корячиться, будь у нее побочный доход? – Может, просто шифровалась. Пуганая ворона куста боится. – Она же шила! Могла под это дело потихоньку отмывать свои драгоценности. Кто ее там учитывал, одно она платье сшила или пять. – Нет, девочки, все равно что-то просочилось бы: от людских глаз не спрячешься. – Бог с ним, с кладом! Откуда у Шурмановой кольцо? – Да, девочки, я-то его в руках держала, кольцо явно мужское, не на тонкий девичий пальчик. А Лизино колечко Сергею на палец не налезло б! Поэтому он его и не носил. – Может, он его в ювелирку снес, там колечко раскатали, сделали Сергею по размеру. – Не вяжется! Когда они с Надей женились, то, конечно, покупали кольца, как и все мы. С чего бы это он поменял свое кольцо на бабушкино? Так не делают, плохая примета! – С того, что брак распался, Сергей не хотел носить кольцо, связанное с Надей, с неудачным браком! – Но он его носил! Зинаида Григорьевна сказала, что у него на пальце было современное кольцо, 583-ей пробы! – И где же тогда Лизино кольцо? – И чье кольцо у Наташи? – И как оно к ней попало? Я же помню ее потрясение, когда она его увидела у Милы в руках! – Она даже за сердце схватилась, а потом просто выхватила его у меня из рук! – Она точно что-то знает! – Может, и знает, но появление его было для нее полной неожиданностью! – О! Девочки! Мы уже по третьему кругу пошли! Я больше слышать ничего не хочу! – Но как мы все же удачно обставили – и заходить к Любимовым специально не пришлось, как бы мимо шли, и разговор сам собой зашел про кольца. – Да ладно! «Сам собой»! Деды не в маразме! Сведут концы с концами. Старый хрыч, черт, змей Федор Игнатьевич осмелился подать голос, когда решил, что гроза отгремела: – Зинушка, тебе не показалось, что эти бабы опять у нас что-то выпытывали? Вот гадом буду, какую-то информацию они у нас добывали. И у меня возникло такое чувство, что они ее добыли. Эта баламутка Катька сбила меня с мысли. – Господи! – с мольбой обратила взор в передний угол супруга, – за что? Чем я перед Тобой согрешила? За что мне эта кара? – Если я – кара, себя-то ты, конечно, наградой считаешь? – спросил окончательно оправившийся и начинающий наглеть на глазах Игнатьевич. И вернулся к теме: – …Как там в термке, да какой женщиной была Елизавета, да венчанные-невенчанные, да носил ли кольцо Сергей… Ну, даже если им клад головки затуманил, при чем тут кольцо? Прямо магнитом их к теремку тянет. Нет, надо Кольку во все это посвятить. И бабенки-то по виду порядочные, не какой-нибудь… элемент… забыл слово… |