Онлайн книга «И нас качают те же волны»
|
– Как какнешь, так и кучка, – не замедлила Елена Федоровна. По-видимому, это была крылатая фраза, расхожий ответ на все случаи жизни у зареченцев, даже давно сменивших местожительство. – Мама! – А? – Ну что ты, ей богу! Прямо как Катя Мокрова! – Само вырвалось! Сенсации, доча, надо дозировать. Видишь, человек заикаться начал. – Ну что ж, еще чайку? – вздохнула Наталья Павловна. * * * – Мы дружили с детства втроем, – сказала Наталья Павловна. – Вчетвером, – подкорректировала Елена Федоровна. Она ни на минуту не забывала о своей роли первоисточника и, исторической правды ради, строго придерживалась фактов. – Вчетвером, – поправилась Наталья Павловна, – Коля Чернов, Сережа Бельцов, Вера Симонова… – Теперь – Бажина», по мужу, – вставила Елена Федоровна. – И я… Дружили, росли, взрослели. Детская дружба Наташи и Николая переросла в любовь. – В армию его провожала, обещала ждать, переписывались, – Наташа вздохнула. – Не сложилось. И у Сережи с Верой не сложилось… – А как оно могло сложиться, если Серега тоже в тебя был влюблен? – возразила Елена Федоровна. – Вера-то была очень даже не против того, чтоб сложилось! – Мама! – Ну что – мама? Я вру, что ли? – Зачем эти подробности? – Без них непонятно будет! – Сама тогда и рассказывай! – Да чего тут рассказывать! Колька из армии с невестой вернулся, Натка замуж вышла, а Сергей долго не женился, пока Надежда его не захомутала. – А Вера? – полюбопытствовала Люся. – Вера тоже без мужа не осталась, – поспешила вставить Наташа. – А почему вы назвали ее заклятой подругой? – осмелилась на неделикатность Зоя. – Потому что Натка у нее и второго кавалера увела, – усмехнулась Елена Федоровна. Несмотря на не слишком удачливую личную жизнь дочери на сегодняшний день, она явно гордилась ее прошлыми успехами на амурном фронте. – Мама! – Да что ты заладила – мама да мама! Как в лесу без мамы потерялась! Подумаешь, тайны мадридского двора! Сейчас тут от твоих тайн мировая революция пострадает! – Разбушевалась, – констатировала дочь. – Короче, Вадька приехал в отпуск к армейскому дружку, Веркиному брату, и она, ясное дело, решила, что как сестра друга она в очереди на Вадьку – первым номером. Верка тогда уже сходила замуж первый раз, и была на тот момент в разводе. А тут Натку принесло в гости к подружке, ну и кончилось тем, что Чумаченко стала моя дочь, а не Вера. – Я не стала Чумаченко! – По факту! – А потом? – спросила нетерпеливая Мила, которая дождаться не могла, когда же эти любовные хитросплетения выведут к истории с кольцом. – Потом, – перехватив инициативу у матери, голосом, каким она, видимо, разговаривала в классе с учениками, продолжили Наталья Павловна, и мать стушевалась, как нерадивый ученик, – потом Сережа развелся с женой, а я уже давно была разведена. Мы общались, и ему что-то показалось… В общем, перед самым своим отъездом он пришел ко мне попрощаться и сделал предложение. А кольцо бабкино преподнес – вроде как знак обручения. – А вы?. – Я сказала, что поздно начинать жизнь сначала. Я уже давно не жду от жизни подарков. – А кто их ждет! – отвергла этот аргумент Мила. – Вы прямо как мои подруги! Впору монашеский орден учреждать – «Одинокие сердца»! Ей все более был симпатичен этот пропавший невезучий Бельцов. В сердце крепла жалость к нему и неприязнь к этой роковой Натали, вокруг которой мужики в штабеля укладывались. Подарков она не ждет! Ждешь ты до сих пор свой подарок – Колю своего, да он что-то не торопится ленточкой себя перевязать и подарить. И, видно, есть на то причины! И что ж там за подарок такой – этот Коля? Хочется уже и на него посмотреть. – Ну, – как могла мягко, сказала Наташа, – наверное, судить об этом вправе только я? Как вы полагаете? – Но ведь человек пропал. Неужели у вас душа спокойна? – даже Зое изменила ее деликатность. – Душа неспокойна. Но если вы думаете, что он покончил с собой из-за любви ко мне, то вы ошибаетесь! Какая любовь! Сережа взрослый разумный человек. И в монастырь он по причине этой самой несчастной любви не уйдет! А если бы вздумал уйти, дал бы знать хоть кому-нибудь. И простились мы по-хорошему, он через год собирался оформлять пенсию и окончательно сюда перебираться. Мы чаю попили, поговорили… – А у них с Антоном какие были отношения? – Нормальные, – пожала плечами Наташа. – А кольцо? – напомнила Люся. – Кольцо я ему вернула. Тем более – на нем чужие имена, на что оно мне? Но как оно оказалось у вас? – обратилась она к Миле. – Его мне дала Лиза Корнеева. И имен там никаких уже нет. – Лиза? А у нее-то оно как оказалось? – Вопрос, конечно, интересный, – усмехнулась Мила. – Но еще интереснее тот факт, что ей кольцо дарили два человека с небольшой разницей во времени, и один из них – ваш сын. Если бы внуки двух Людмил опять заглянули на минутку, они обнаружили бы, что одна из артачившихся бабуль, наконец, вовлеклась в игру «море волнуется», но и у нее с фантазией было не так, чтобы очень: она тоже застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами. Как будто нельзя придумать фигуру позамысловатей! – Антон? Но откуда?.. – Откуда у него кольцо – это я вам могу сказать. – А куда же подевались имена, то есть, гравировка? – Их сточили, у ювелира, профессионально, – и Мила продемонстрировала желающим гладкую внутреннюю поверхность кольца. – И я так думаю, немало золотой пыли осело в мастерской, ювелирам на радость. И в ювелирную мастерскую кольцо относил ваш сын. Но об этом, наверно, вам лучше поговорить с ним самой. * * * Когда Мила проникла в квартиру несостоявшейся «мисс Артюховск», Лиза сразу взяла быка за рога. Появившейся в дверях кухни, с руками в муке, стройной красавице-блондинке в кокетливом фартучке – Лиза в будущем, в расцвете зрелой красоты – сказала: – Это ко мне, мама. По поводу конкурса красоты. Нам надо поговорить. «Она украла мою версию, – возмутилась про себя Мила. – И ведь я ее минут пять придумывала, а она с лету соврала!» Миле не пришло в голову, что с подобными предложениями к Лизе обращались и до нее. – Только попробуй! – сказала мама. – Не волнуйся, – строго сказала дочь. – Лиза, я серьезно! – Мама, я тоже, и более чем!.. Иди, пирожки подгорят. |