Онлайн книга «Объявлено убийство»
|
– Пожалуй, – поддакнул Краддок. Но старику почудился в его замечании укор. – Да сами посудите, что я один могу? Тут всегда работало трое взрослых и один парнишка. Столько и сейчас нужно. Ведь не всякий будет горбатиться, как я. Бывает, с восьми утра до глубокой ночи вкалываю. С восьми! – С фонариком приходится работать? – Так я ж не про сегодняшний день говорю. Я про лето. – А-а, – протянул Краддок. – Ну, ладно, пойду искать миссис Хаймес. – А чего это она вам понадобилась? – поинтересовался старикан. – Вы ведь из полиции, да? Она что, в какую-то историю влипла или это из-за «Литтл-Пэддокса»? Там, говорят, налетчик в маске вломился с пушкой в комнату и хотел грабануть, а народу было – яблоку негде упасть! Эх! До войны такого не бывало. А все из-за дезертиров. Ишь головорезы, рыщут по стране, как волки! И почему только военные их не прижучат? – Сам не знаю, – пожал плечами Краддок. – Наверное, налет вызвал в поселке много пересудов, да? – Еще бы! И куда мы катимся? Так Нед Баркер сказал. А виной всему, считает он, девчонка, что готовит для мисс Блэклок. Отвратительный у нее характер, она точно замешана, так он сказал. Нед говорит, что она коммунистка или даже хуже, а нам такие тут не нужны. А Марлен, она в баре за стойкой торчит… ну вы понимаете, о чем я… она уверяет, будто бы у мисс Блэклок есть что-то очень ценное. Нет, не то, про что вы сейчас подумали. Я-то лично такого мнения, что с мисс Блэклок взять нечего, разве что ее фальшивые побрякушки. А Марлен вдруг возьми да и скажи: «А вдруг они настоящие?» А Флорри, дочка старика Беллеми, ей в ответ: «Пустое». Это же… как она их обозвала?… Бижутерия, во как! Бижутерия… Ничего себе название для простых побрякушек! Но мы-то с вами знаем, что это обычные стекляшки. Небось и то, что девчонка Симмонс носит, этот ее золотой плющ и собачки, – тоже бижутерия. В нынешние времена редко у кого увидишь настоящее золото, даже обручальные кольца – и те делают из какой-то серой платиновой дряни. Сколько бы эта дрянь ни стоила, все равно вид убогий, такое мое мнение. Старик Эйш перевел дух и продолжил: – Мисс Блэклок дома денег не держит. Джим Хиггинс клялся и божился, что это так. А кому еще знать, как не ему, если его жена ходит в «Литтл-Пэддокс» прибираться? Она все про всех знает. В каждую дырку свой нос сует, честное слово! – И что же, по словам мужа, считает миссис Хиггинс? – А то, что тут Мици замешана. Ну и норов у девчонки, скажу я вам! Спеси-то сколько, спеси! Недавно прямо в глаза назвала миссис Хиггинс батрачкой. Краддок еще немного постоял, пытаясь (он привык быть аккуратным даже в мыслях) разложить по полочкам сведения, добытые у старого садовника. Картина деревенских сплетен была исчерпывающей, но вряд ли что-то могло ему пригодиться. Он уже собрался уходить, как вдруг старик ворчливо произнес: – Она небось яблоки собирает. Молодым это сподручней… Так все и оказалось. Сперва Краддок увидел стройные ноги в бриджах, легко скользящие по стволу дерева. А потом перед ним предстала и сама Филиппа Хаймес, раскрасневшаяся, растрепанная, испуганная. «Из нее вышла бы прекрасная Розалинда», – машинально подумал Краддок. Инспектор был большим поклонником Шекспира и некогда имел успех в роли меланхолического Жака из «Как вам это понравится». Спектакль был поставлен для сиротского приюта. Однако в следующий миг мнение Краддока изменилось. Для Розалинды Филиппа Хаймес была, пожалуй, холодновата. Правда, она была красива типично английской красотой, но все же облик у нее был слишком современный, в XVI веке идеал красоты был иным. Нет, Филиппа – просто хорошо воспитанная, невозмутимая англичанка. – Доброе утро, миссис Хаймес! Извините, что напугал вас. Я инспектор полиции Краддок из Миддлширского округа. Хотел поговорить с вами. – Насчет вчерашнего? – Да. – А это надолго? Может, нам… – Она нерешительно огляделась. Краддок кивнул на поваленное дерево. – Разговор сугубо конфиденциальный, – любезно пояснил он, – но я вас надолго не задержу. – Спасибо. – Несколько протокольных вопросов. Когда вы вчера вернулись с работы? – Примерно в половине шестого. Я задержалась минут на двадцать, потому что поливала в оранжерее цветы. – Через какую дверь вы вошли в дом? – Через черный ход. Если идти мимо уток и курятника, то можно немного срезать путь. И не испачкать крыльцо. Я ведь порой прихожу такая чумазая! – Вы всегда ходите этим путем? – Да. – Дверь была заперта? – Нет. Летом она всегда нараспашку. Осенью ее прикрывают, но тоже не запирают. Мы часто через нее ходим. Войдя, я ее заперла. – Точно? – Абсолютно. – Хорошо, миссис Хаймес. Что вы сделали, когда вошли в дом? – Сняла грязные башмаки, поднялась наверх, помылась и переоделась. Потом спустилась вниз и обнаружила, что у них там в самом разгаре подготовка к приему гостей. Я ведь понятия не имела об этом странном объявлении. – Теперь, пожалуйста, расскажите, что происходило во время налета. – Ну… свет погас… – Вы где стояли? – У камина. Я искала зажигалку, думала, ее забыли там… Ну вот… Свет погас… все захихикали. Потом дверь распахнулась настежь, и кто-то направил на нас фонарь, прицелился и приказал поднять руки вверх. – И вы подняли? – Нет. Я думала, это шутка… И потом, я устала и не видела никакой необходимости задирать руки кверху. – Вам все это показалось скучным? – В принципе да. Но тут пистолет вдруг выстрелил. Грохот был такой, что затряслись стены, и вот тут-то я испугалась. Фонарь описал круг, упал и погас. И сразу же послышался визг Мици. Она визжала как резаная. – Свет вас ослепил? – Не то чтобы очень. Но он был довольно сильным. На секунду фонарь высветил мисс Баннер, она была как призрак, такая белая, рот раскрыт, глаза выпучены, вот-вот выскочат из орбит. – Налетчик держал фонарь неподвижно? – Нет, он шарил им по комнате. – Словно кого-то выискивал? – Н-нет, не сказала бы. – Ну, а что произошло потом, миссис Хаймес? Филиппа призадумалась. |